— А? — Шон лил воду себе за шиворот и особо не прислушивался.
— Все уснули, потому что я вчера случайно наложил знак, и вас задело. Я нечаянно. Я больше не буду.
— Ну, не будешь, так не будешь, — покладисто согласился Шон, снял с плеча полотенце и принялся вытираться. Был он какой-то повышенно добродушный и выглядел отдохнувшим. Мирддин подумал, что, может быть, «глушилка» ему и правда не повредила. Он пригляделся повнимательней. Никаких следов чар на человеке не было.
— И не пырься на меня так, — добавил Шон. — Все живы-здоровы. Кейли вон хоть выспалась, а то по четыре раза за ночь вскакивает. Все нормально.
— У нас считается, что так поступать... невежливо, — наконец, выдавил Мирддин.
Более корректным словом было бы «непристойно», но у Мирддина не было сил это объяснять.
Шон хохотнул:
— Это ты нам нахамил, что ль? Фейское хамство, страшная вещь! — Шон опять заржал. Похоже, он совершенно не видел тут проблемы.
— Мерлин, а ты не можешь что-нибудь сделать, чтоб такое постоянно было? — робко спросила с крыльца Кейли. На руках у нее сопел младенец. — Или хотя бы иногда... А то правда, Грейси так укачивать сложно бывает.
— Я попробую, — сказал Мирддин.
Вообще-то, такого тоже делать не следовало бы. Но Мирддин был им должен, и это был простой способ расплатиться. Он порылся в памяти, нашел нужное, подумал и зашарил по карманам в поисках карандаша. Знак был сам по себе очень простой, но человеческий и женский, транспонировать под себя его пришлось дважды, и все равно делать его было ужасно несподручно. Как ногами вдевать нитку в иголку. Остальное было делом минутным — найти в гараже среди прочего хлама кусок фанеры с пол-ладони и вырезать на нем нужное.
Шон, собиравшийся куда-то по делам, прощался на пороге с женой. Мирддин переждал, пока они намилуются, и поймал его на полпути к калитке.
— Вот, — сказал Мирддин и протянул деревяшку с вырезанным на ней знаком. — Это человеческий знак. Рассчитанный на человеческого ребенка. Для хорошего сна. Он совсем слабый. Никого из взрослых не заденет и через месяц выветрится. Возьми, если хочешь. Или брось в воду, все просто смоет.
Шон озадаченно уставился на амулет. Кажется, он уже успел забыть про разговор.
Орла, о чем-то судачившая через забор с Мойрой, развешивавшей пеленки, вытянула шею:
— А ну дай сюда.
Шон кинул ей вещицу. Орла ловко поймала ее узловатыми пальцами, желтыми от табака, повертела, зачем-то попробовала на зуб и подозрительно уставилась на Мирддина.
— А ты откуда такое знаешь? — подозрительно спросила Орла. — Тебе такое вообще знать не положено.