Артур ухмыльнулся:
— Только ты и я. Честное королевское!
Мирддин едва успел отдернуть ногу от артуровского ботинка. Определенно, в присутствии Джиневры у Артура с координацией творилось что-то странное.
В балконную дверь деликатно постучали. Артур оглянулся — за стеклом маячил адъютант, показывая на часы.
Артур одернул пиджак и расправил плечи.
— Труба зовет! — заявил он. Джиневра поправила ему лацкан.
— Погодите, — сказал Мирддин. — Какой-то маркер все-таки необходим.
Он перегнулся через перила и сорвал тонкую ветку. Яблони давно отцвели, но Мирддин сжал ее в кулаке — листья пожелтели — опали — появились почки — распустились — яблоня зацвела. По балкону разлился запах. Мирддин протянул Джиневре ветку:
— Для пущей божественности.
Джиневра двумя пальцами отщипнула яблоневый цветок, вставила в волосы и повернулась к Артуру:
— По-моему, он притворяется, что не понимает наших обычаев.
— По-моему, тоже, — Артур подмигнул Мирддину и распахнул перед Джиневрой дверь.
Мирддин проводил их взглядом. По всей видимости, у людей слово «бог» не находилось по своим коннотациям где-то между «ассенизатор» и «мошенник на доверии».
Он притворил дверь, подумал и наскоро очертил вокруг себя границу. Вокруг возник крохотный пузырь тишины, плывущий над городом людей, как батискаф под водой. В глубине, в темноте, среди неведомых тварей, привыкших жить под невыносимым давлением в тысячи атмосфер.
Он лег, вытянул ноги и запрокинул руки за голову. Яблоневые ветви почти смыкались над балконом. Не волшебные и не символические. Какими им здесь и следовало быть, по-хорошему.
Что-то царапало Мирддина в выбранной тактике. Если бы Джиневра была дану, использовать ее таким образом было бы однозначно неправильно и опасно для нее и окружающих. Но она была человек; то, что она делала, было, по ее словам, частью человеческой традиции; Артур не видел в происходящем ничего плохого; судя по данным с комма, пациентам после общения с ней не становилось хуже. Он сообщил ей и Артуру о том, что они собираются делать и к каким последствиям это может привести. Они, кажется, не очень хорошо поняли, но в любом случае, нельзя было сказать, что Мирддин использует их вслепую.
Тогда где ошибка?
Ошибка в том, что это разовая мера. Джиневра не может сидеть с этими людьми каждый день. И она не может утешить их раз и навсегда. Нужно сделать так, чтобы они перестали нуждаться в забытьи, устранить саму причину, по которой они были готовы взывать к Помоне или кому-нибудь еще. А как?
Он крутил в голове этот вопрос, когда сквозь границу пробился крик о помощи.