Он подался ко мне, от него сильно пахло сигарой.
— Твои метки слишком гладкие и точные, чтобы быть настоящими.
Большим пальцем второй руки аббат потер черные линии вокруг моего глаза, так сильно, что я испугался, как бы он не содрал кожу.
Я завел ладонь под его локоть и толкал вверх до тех пор, пока не заставил выпустить мою челюсть. Были шансы, что за этим последует удар с разворота, поэтому я приготовился уклониться, но удара так и не последовало. Аббат просто стоял, рассматривая свой большой палец, выискивая признаки того, что мои метки стираются.
— Это ничего не доказывает, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.
Я боролся с желанием назвать его идиотом и напомнить, что на меня, вероятно, охотятся более щедрые маги, чем любой, проживающий в этом аббатстве. Первый урок Фериус в искусстве убеждать был такой: помни, что самая простая правда обычно помогает продвинуться дальше, чем грандиознейший обман.
— Моя бабушка обручила меня с Черной Тенью, — сказал я. — Вот почему метки выглядят так, как выглядят.
— Невозможно, — огрызнулся он, но потом придвинулся ближе, чтобы вглядеться в мой глаз.
На этот раз он меня не схватил.
— Сукин сын! — выдохнул он. — Или, полагаю, в данном случае — сукин внук.
Он шагнул назад.
— Покажи мне, что ты умеешь делать.
— Я ничего не умею. У меня нет таких способностей, как у тебя или у Турнама. У меня головные боли! И ужасные видения людей, превращающихся в чудовищные версии самих себя. Я иногда теряюсь в Тенях, и, когда это происходит, даже друзья начинают меня забывать. Я был ребенком, и моя собственная бабушка украла мое будущее, даже не сказав почему!
Аббат молчал, словно взвешивая мои слова в поисках обмана.
— Что-то в этом дурно пахнет. Несмотря на чепуху, в которую верят люди, Черная Тень не какая-то там болезнь или яд. Нельзя просто взять и заразить ею кого-то. Мне нужно свериться с книгами, — наконец, сказал он. — Если некая сумасшедшая джен-теп и вправду обручила тебя с Тенью, мне нужно выяснить, как она это сделала и почему. Мы поговорим завтра, как только я…
— Нет, — перебил я.
— Нет?
— Я уже сказал: мой деловой партнер умирает в проклятой пустыне. Пока я здесь попусту трачу с тобой время, он ждет, когда я приду и спасу его!
Аббат напрягся. Даже сквозь рясу я видел, как вздулись мускулы на его руках и плечах. Он хотел меня ударить. Очень хотел.
— Ты забыл, что на нас охотится военный отряд джен-теп? Мои мальчики рисковали жизнью, чтобы доставить тебя сюда, а все, на что ты способен, — это скулить о каком-то потерявшемся питомце. Где твое чертово чувство долга перед товарищами с Черной Тенью?