Очевидно, люди вроде моей родной бабушки.
«Оно того стоило, Серентия? — подумал я. — Разрушить мою жизнь просто для того, чтобы удовлетворить некое темное любопытство?»
— Странно, — сказал аббат, вглядываясь в мою Тень сквозь одну из своих линз.
— Что странно? — спросил я.
Он откинулся назад, потянулся к другому металлическому рычагу и повернул зеркало так, чтобы я мог увидеть, что привлекло его внимание.
— Посмотри на три внутренних круга своих меток. Видишь, как пересекаются линии, замыкаясь в кольца?
Я уставился в зеркало, обводя взглядом метки своей Черной Тени, но чем внимательней следил за линиями, тем больше терялся, возвращаясь туда, откуда начал, снова и снова.
— Ты должен сосредоточиться, — настаивал аббат. — Наши глаза не приспособлены как следует для того, чтобы вглядываться в Тень, поэтому разум наш затуманивается, когда мы пытаемся это сделать. Следи внимательно за линией меток и не позволяй себе отвлекаться.
Это оказалось трудней, чем он говорил. Вообще-то трудней, чем должно было быть. В конце концов, хоть и ценой внезапной ужасной головной боли, похожей на копье, выходящее из моего глаза, — я увидел то, о чем он говорил.
— Это не кольца, — сказал я. — В смысле они имеют форму колец, но кольцо кажется неподходящим словом для того, что я вижу.
— Скажи, — проговорил аббат. Его глаз казался нечеловечески большим, когда он наблюдал за мной сквозь одну из линз. — Не ищи точное слово, скорее метафору.
Но мне не приходило на ум ни то, ни другое. Как будто разум мой сопротивлялся, стараясь не позволить мне описать то, что я видел. Это было похоже на попытку развязать невероятно сложный узел в своей голове… как будто сама Черная Тень держала разум в цепях, не давая мне произнести ни слова. А потом меня осенило — то, что Диадера мысленно передала мне, когда прикоснулась к моим меткам в башне аббата, — и это позволило мне прорваться.
— Замок, — сказал я, задыхаясь. — Кольца похожи на вращающиеся колесики сложного замка!
Аббат отодвинул зеркало, а потом и всякие стеклянные линзы, которые расположил вокруг меня.
— Да, парень. Я тоже его вижу.
Что-то в его голосе встревожило меня.
— Что не так? — спросил я. — Диадера думает, что я могу быть… Кажется, она сказала — энигматистом.
— Тем, кто видит скрытые истины, — задумчиво проговорил аббат. — Тем, кто смотрит в Тени и видит тайны, запертые в сердцах и умах других. Я всегда надеялся однажды встретить энигматиста. Боги свидетели, он мог бы пригодиться нам в аббатстве.
Он посмотрел на меня с большим сочувствием, чем я мог вынести.