Я швырнул в Тасдиема пару вращающихся стальных карт. Одна угодила ему в грудь, вонзилась всего на мгновение, а потом упала на землю. Из раны засочилась все та же черная сукровица.
«Наверное, так демон побеждает человека, — понял я. — Черная Тень превращает внутренние органы в некую разновидность эфирной субстанции, которая видоизменяет плоть и кости».
Моя вторая карта ударила его в лоб, и тогда я заметил три выступа на его желтоватой коже. Он завопил от боли, но продолжал — словно кто-то безжалостно принуждал его так поступать — разрывать самого себя. Его завитки снова устремились ко мне, и я нырнул вперед, прокатился под ними, в процессе сильно врезавшись плечом в твердую, бугристую землю. Жаль, что я не продолжал упражняться в танцах после того, как покинул Фериус.
Я снова встал на ноги в паре футов от Тасдиема, подпрыгнул и пнул обеими ногами. Он качнулся назад, но вскоре восстановил равновесие, недоверчиво качая головой.
— Думаешь, сможешь победить лорд-мага с помощью акробатических трюков?
Ладно, итак, арта эрес никуда меня не приведет. И фиг с ним. Несмотря на все тренировки Фериус, я всегда орудовал кулаками ненамного лучше, чем магией. Однако я всегда был выдающимся лжецом.
Я поднял руки ладонями наружу в жесте, который узнал бы любой маг джен-теп: «Сдаюсь».
— Мне просто нужно было привлечь ваше внимание, мой лорд-маг. Теперь вы успокоились, Тасдием? Иначе я не смогу вам помочь.
Маг посмотрел на меня так, будто безумцем был я, а не он.
Диадера посмотрела на меня точно так же. Впрочем, как и все остальные.
— У меня есть то, что вам нужно, — продолжал я.
Очень медленно я сунул руку в мешочек на правом боку, скобля ногтями складки кожи. Наверное, предки улыбались мне, потому что из одной складки высыпалась щепотка черного порошка. Я поднял несколько крупинок, чтобы показать Тасдиему.
— Что это? Зачем мне это? — Он широко раскинул руки. — Скоро я стану могущественней любого мага в истории мира!
— Знаю, мой господин, но боль… Она должна быть просто невероятной.
Мой поспешно составленный план основывался в том числе на таком предположении — крики и безумная жестикуляция говорят о том, что все происходящее с Тасдиемом по меньшей мере неприятно.
— Ты можешь облегчить муки? — спросил он. — Я думал, такое невозможно… Мои чары оказались неэффективными…
— Не ваша вина, — сказал я. — Черное Благословение дарует нам тысячу чудес, но каждое имеет свою цену. Вот почему я здесь — чтобы помочь вам присоединиться… — Я драматически помолчал до счета «три». — … к Ордену Оникса.
Тасдием уставился на меня прищуренными глазами, полными подозрительности почти так же, как если бы они были полны черной сукровицы. Я напридумывал фигню про ониксовые ордена, черные благословения и… ну, про это все. Но вот в чем дело: во всех своих путешествиях я ни разу не встречал никого, кроме аббата, кто знал бы что-нибудь о Черной Тени; поэтому кто скажет, что я не прав? Может, и вправду есть некое братство демонов Черной Тени. В любом случае человек, который сходит с ума от муки, будет весьма склонен поверить, что существует лекарство от его страданий. Я говорю это как тот, кого шесть месяцев доил каждый продавец змеиного масла на континенте, продавая мне из-под полы лекарства от Черной Тени.