– От такого чувства тоже недолго озвереть.
– Я ее не убивал! – Уинтерторн изо всех сил шарахнул кулаком по раме, потом принялся раскачиваться на каблуках.
– Джим, почему бы вам не сесть?
– Я постою!
– Хорошо, – согласился Майло, – тогда я сейчас очерчу вам определенный промежуток времени, а вы скажете мне, где были в течение этого промежутка. – И он назвал временны́е рамки, внутри которых предположительно произошло убийство.
Уинтерторн задумался.
– Я был с… нет, слава богу, не с Эмили. С мамой. Мама приболела, а папа был на конференции, поэтому я остался дома. – Он снова повернулся к нам. – Впутывать в это дело Эмили нет никакой необходимости, ведь правда?
– Будем надеяться, Джим.
– Прошу вас. Я не имею никакого отношения к смерти Элизы.
– Хотя вы и почувствовали себя дешевкой по ее вине.
– Всего однажды, – возразил Уинтерторн. – Я заставил себя забыть об этом.
– Многие на вашем месте, наоборот, с удовольствием вспоминали бы этот случай.
– Я не такой, как многие!
– Надо полагать.
– Из этого еще не следует, что я – убийца!
– Вернемся на минутку к тому эпизоду, – перебил его Майло. – В вашей версии Элиза однажды вами воспользовалась, а в ее версии речь идет о продолжительных домогательствах с вашей стороны.
– Это чушь собачья, и я не имею ни малейшего представления, что ей взбрело в голову. В конце концов, почему именно с моей стороны?
– А с чьей же тогда?
Уинтерторн отвел взгляд.
– Я не это хотел сказать.
– А что вы хотели сказать, Джим?
Плечи учителя обмякли.
– Какое-то совершенное безумие! Хелфготт останавливает урок, чтобы меня допрашивали, словно преступника!
– Мы беседуем, Джим.
– Я чувствую себя как на допросе с пристрастием. Просто Гуантанамо!
– Так какими были ваши с Элизой отношения после того «случая»?
– Я избегал ее.
– Потому что ее присутствие вас нервировало?
– Может, в этом причина ее безумных обвинений, а? Она почувствовала себя отвергнутой!
– Попыталась продолжить знакомство и получила от ворот поворот?
– Нет, ничего подобного, я и смотреть-то на нее не смотрел, у нее не было ни единого шанса. Вдруг это ее оскорбило? Да и что мне еще оставалось делать в такой ситуации?
– То, что преподаватели физики не часто пересекаются с учителями английского, было вам на руку, – отметил Майло. – Однако вы не могли не встречаться на общих мероприятиях.
– На каких мероприятиях?
– На общешкольных учительских собраниях, когда каждый может высказать, что у него на душе.
Уинтерторн рассмеялся понимающе, но слишком торопливо. Он явно обрадовался возможности испытать какое-то еще чувство, кроме страха.