Он ускорил шаг.
Коридор влился в обширный холл, где у стены были установлены несколько столиков и удобных кресел. Здесь и расположилась вся честная компания: Конвей, сёстры-близнецы Ирина и Марина, робот Георг Пятый. Сидят, пьют (кроме Георга, понятно), кажется, пиво. Беседуют. Нэйтеллы не видно. И Христиана тоже.
Его заметили.
– Вот и наш Мигель! – провозгласил О’Доэрти. – Жив и здоров, а вы боялись.
– Кто боялся? – Мигель подошёл и плюхнулся в свободное кресло.
– Твой друг – большой шутник, – сообщила Марина. – Пугал нас твоим зависанием в вирте. Надолго.
– Ничего подобного! – возмутился Конвей. – Я только сказал, что у тебя, несмотря на весь внешний мачизм, тонкая душевная организация. Почти как у меня. Но меня, прожжённого стихоплёта и блюзмена, хрен чем проймёшь. А вот ты, человек малоискушённый…
– Дай-ка, – Мигель отобрал у него бокал и сделал несколько глотков.
– Э! Это моё пиво! – возмутился стихоплёт и блюзмен. – Попроси Георга, он принесёт.
– Больше не хочу, – сказал Мигель. – Спасибо. А где Нэйтелла и Христиан?
– Исчезли по каким-то срочным делам, – сказала Ирина.
– Буквально минуту назад, – добавила Марина.
– Если честно, мне это не понравилось, – сказала Ирина. – Такое впечатление, что у них что-то стряслось.
– Что?
– Не знаю. Но что-то серьёзное. Что вирт? Как погрузился?
– По-разному, – промолвил Мигель. – Потом расскажу. Георг, – обратился он к андроиду, – ты можешь подключиться к Сети?
– Уже пробовал, – сообщил робот.
– И?
– Нет соединения. Похоже, заблокировано.
– Обойти?
– Моих возможностей недостаточно.
– Вот теперь и мне это не нравится, – заявил Конвей. – Что происходит?
Послышался отдаленный ровный шум непонятного происхождения. Нечто среднее между шипением и журчанием.
– Сливают компенсационную жидкость, – сообщил Георг, не дожидаясь, когда его спросят. – Я уже это слышал, когда ждал вас из вирта.
– Много? – спросил Мигель. Вопрос прозвучал не слишком корректно, но робот понял.
– Сотни, – ответил он. – Возможно, тысячи.
– День пробуждения? – приподнял бровь Конвей. – С чего бы?
Стремительным шагом, ослепительно улыбаясь на ходу, вошла Нэйтелла.
– Все в сборе, отлично! – воскликнула она. – Как самочувствие? Как прошло путешествие-погружение? Надеюсь, все довольны? Расскажете?
– Я бы предпочёл оставить эти воспоминания при себе, – заявил блюзмен.
– Такие неприличные? – спросила Ирина, не удержавшись.
– Такие личные, – буркнул Конвей.
– Извини.
– Ничего.
– Не сообщите, что здесь происходит? – осведомился Мигель. – Этот шум… Вы сливаете компенсационную жидкость из сотен, возможно, тысяч вирт-камер. Зачем?