Я наступил на что-то влажное и липкое – этот след вел к кухонной двери. Он был очень похож на…
– Кровь, – сказал Ло.
В кухне Дидо сидела на кладке яиц. Она взглянула на нас и щелкнула клювом, но как-то вполсилы.
Всюду виднелись лужицы крови. В центре, за кухонным столом, восседала миссис Линд, прижимая к руке перепачканное красным полотенце.
– Привет, Джордж. Я знала, что ты придешь! – Ее голос звучал радостно, но лицо было бледным, как у призрака.
Я смотрел на женщину во все глаза:
– Что стряслось?
Вместо ответа она приподняла ткань. На пол хлынуло еще больше крови. Она снова закрыла рану, но я успел разглядеть рваный разрыв и блеснувшую в нем кость.
И следы зубов.
– Кто это сделал?
– В пруду для уток появилось что-то новое, – ответил Ло, разрывая тряпку.
– Вчера там этого не было, – подхватила миссис Линд. – Я пошла кормить рыб, но ни одной рыбки не осталось… Должно быть, он был очень голоден, несчастное создание. Там пчела тонула. Я опустила руку в воду, чтобы ее спасти, и… цап!
– Ты, святой Георгий, поставь чайник, – приказал мне Ло. – Нам понадобится горячая вода. И вот это, – достав из шкафа аптечку, он вытащил маленький флакон, наполненный чем-то похожим на кристаллы сахара.
Я взглянул на извилистую надпись на этикетке: «Аликорн[6]. Применять с осторожностью».
– Ей нужно наложить швы. – Даже я это понимал. – Ее нужно отвезти в больницу. – Я не знал, как мы ее туда отвезем. Без телефона мы даже скорую помощь вызвать не могли.
– В больницу? Зачем? – Ло достал вторую коробочку. На ней было написано «Шитье». Внутри было все, что могло ассоциироваться с этим словом: катушки с разноцветными нитками, игольница, ножницы, наперстки и… иголки.
Я смотрел на них не моргая. Он что, собирался зашить миссис Линд, как старые штаны?
– Ты не можешь! Это так не делается! У них специальные нитки и специальные иглы и… все такое.
И врачи, и медсестры, и люди, которые знают свое дело.
– Никакой больницы. Никаких врачей, – сказал Ло. – Они задают слишком много вопросов. А теперь пошевеливайся, пока она не истекла кровью.
Я посмотрел на миссис Линд: ее кожа приобрела оттенок обезжиренного молока. Я послушался и взял чайник. Ло выбирал иголку.
– Ее нужно продезинфицировать, – сказал я. Однажды Гарри решила проткнуть себе ухо. Туда попали бактерии, и рана гноилась несколько дней.
– Нет нужды, – сказал Ло. Сняв крышку с флакона с аликорном, он посыпал содержимое на рану, будто солил картошку. – Против этой вещицы не устоят никакие бактерии.
– А что это? – спросил я.
– Измельченный рог единорога, – ответил Ло, слизывая с пальцев кристаллы.