– Это все моя вина, – Пруденс потупила взгляд. – Мне не стоило сюда приходить!
– Чепуха, – возразила миссис Линд. – Ты не могла не прийти. Вормстолл как магнит – он притягивает к себе людей, которые должны быть здесь, и отталкивает всех остальных. Если твоя мачеха действительно приедет, вряд ли все пойдет так, как ей нужно.
– Но именно на это она и рассчитывает, – печально произнесла Пруденс. – И обычно Даймонд оказывается права. Мне нужно уйти.
– Прежде чем ты уйдешь, – сказал Ло, передавая ей терку, – навести Большого Найджела. Он от тебя без ума.
Мы оставили Рока в Вормстолле вместе с Дейзи. Пруденс поцеловала его на прощание.
– Как бы я хотела взять тебя с собой! – воскликнула она. – Но там из тебя мигом сделают чучело.
Мы пошли обратно через лес. Я не замечал ни шорохов, ни теней – думал только о Пруденс.
– Ты могла бы обратиться в полицию, – сказал я. – Не думаю, что это законно – запирать детей, когда им полагается быть в школе. У Даймонд возникнут проблемы.
– Никто мне не поверит, – ответила Пруденс. – Мачеха и Минцер заявят, что я все выдумала. Взрослые всегда охотнее верят другим взрослым, а не детям. Даймонд отлично умеет прикидываться доброй. Она хорошо попрактиковалась, когда обдурила моего папу.
– Ты могла бы убежать, – предложил я. – Могла бы остаться в Вормстолле. Миссис Линд не такая, как другие взрослые. Она тебе поверит.
Пруденс покачала головой.
– Пойдут разговоры. Миссис Линд этого не захочет. Я думала о бегстве, – призналась она. – Когда я была маленькой и мы жили в Лондоне, папа часто рассказывал истории о доме, в котором они с мамой жили до моего рождения. Когда папу раздавил гиппопотам, мы с Даймонд остались вдвоем, и я мечтала только об одном – убежать и жить здесь. Это мой дом, по крайней мере, он станет моим, когда мне исполнится восемнадцать. Тогда я велю Даймонд убраться и больше не возвращаться. Я думаю об этом всегда, когда она меня запирает, становится легче.
– Но ведь ждать еще так долго… – сказал я. – До восемнадцати лет целая вечность.
– Восемьдесят четыре месяца. Две тысячи пятьсот пятьдесят шесть дней, учитывая один високосный год. Шестьдесят одна тысяча триста сорок четыре часа. Три миллиона шестьсот восемьдесят тысяч шестьсот сорок минут. Двести двадцать миллионов с чем-то секунд. Это было на мой прошлый день рождения – я произвожу расчет каждый год, – так что осталось чуть меньше. Но до тех пор Даймонд вряд ли совершит что-то по-настоящему ужасное. Не съест же она меня!
– Пот и уксус, – сказал я. – Бьюсь об заклад, ты будешь вкуснее!