– Помоги мне, Коул! – зову я и даже не успеваю заметить, как он оказывается рядом, откапывает ее ноги, вот уже видны босые ступни. Потом Коул принимается разбрасывать вскопанную землю рядом. Вскоре появляются новые лица. Эдгар. Сесилия. Эмили. Райли. Все пятеро детей здесь, закопанные в подобие садовой клумбы. Я не сразу понимаю, что Коул что-то мне говорит.
– Лекси, – повторяет он. – Беги.
Он отрывает мои пальцы от ручонки Рен – я и не замечала, что вцепилась в нее мертвой хваткой. Теперь я хорошо различаю мужские голоса, они приближаются. На поляну ползет дым, заполняя ее, уже слышится и потрескивание горящего дерева.
– Лекси, бери кости и уноси их, ты должна.
Я мотаю головой, гладя Рен по светлым волосам, перепачканным землей, откидывая их с бледного лица.
– Не могу. Я не могу ее бросить.
– Дозорные все ближе, – его голос звучит тверже. – Ты должна отнести кости сестрам до захода солнца.
Я снова трясу головой.
– Нет. Нет, лес горит. Я не брошу сестру.
– Посмотри на меня, – он опускается на колени, прохладными пальцами берет меня за подбородок, поворачивает к себе. – Я останусь. Ветер поможет мне отогнать огонь от Рен и остальных детей, но ты должна бежать. Один из нас должен забрать кости, а я тебя здесь не оставлю.
Я отпускаю Рен, но все никак не могу решиться уйти.
– Лекси, прошу тебя. Наше время на исходе.
Ветки трещат под тяжелыми сапогами, уже совсем близко. Но Рен лежит у меня на коленях как мертвая, такая холодная, и я не могу заставить себя подняться. А потом треск становится таким громким и звучит так близко, что невозможно понять, как это отряд до сих пор не наткнулся на нас. Огонь уже лижет стволы на одной стороне поляны, мужские голоса доносятся с другой.
– Иди. Доберись до дома сестер. Я догоню тебя. – Он окидывает взглядом детей и снова смотрит на меня. – Мы все тебя догоним. Я обещаю.
Вороны над головами беспокойно топорщат перья, и я вижу ужас в глазах Коула, панический ужас. С его помощью я кое-как поднимаюсь. Осмотревшись, я замечаю, как меняется, темнеет небо, и чувствую, наконец-то, что ноги больше не ватные. Передав мне корзину, Коул берет на руки Рен. Вокруг него и других детей начинает кружить ветер. Их очертания размываются, но я не знаю, от ветра или от слез, которые застилают мне глаза. Сжимая ручку корзины с костями, я бегу прочь. Лес смыкается за мной, точно занавес, закрывая поляну, – и я оказываюсь среди дыма, огня и деревьев.