В детстве Ана воображала, что Вимауна – это гигантский межзвёздный ковчег, который строят для того, чтобы жители Дёзы улетели сквозь бесконечную ночь вселенной в другие миры. В миры, где после дождей не умирает земля, а воздух такой чистый, что даже она сможет дышать без маски. В миры, где днём, ещё до захода солнца, часто бывает холодно, и небо – всегда синее, а не жёлтое или белое, как соль. В миры, где нет песка, а вместо пустыни – обширные, до самого горизонта, поля, такого же невозможного цвета, как и небо.
Приёмник постоянно хрипел, сбиваясь с нужной волны, обрывая помехами тусклые голоса ведущих – как будто другая передача грубо вторгалась в эфир, – и Ана часто не слышала и половины из того, что рассказывали о Вимауне. Незавершённые фразы, чьи-то звучные имена, странные цифры, предназначение которых стирал похожий на ветер шум, лишали её сна, и она додумывала сама, вставляла пропущенные слова, завершала предложения, представляла таинственные места, искажённые названия которых пробивались сквозь помехи эфира.
Она была уверена, что когда вырастет – если вырастет, – то обязательно полетит в другие миры на этом корабле. В другие миры – насквозь синие, как безмятежный сон. Когда ей кто-то сказал, что только люди без… (Ана не разобрала слово) могут летать на ваха́тах, она всё равно была уверена. Никто не мог её разубедить. Ведь об этом говорили по радио.
Только потом Ана узнала, что Вимауна – это беспилотный корабль, управляемый сложной сангана́кой, вычислительной машиной. Он пролетит через солнечную систему и сгорит в огне ближайшей звезды.
Прошло более десяти лет, когда по радио вновь заговорили о запуске корабля. Как-то, делая себе утренний укол, Анна решила, что должна непременно его увидеть. Тогда ещё не открыли новых лекарств, мучительно продлевающих жизнь, и Ана думала, что ей осталось совсем немного – в лучшем случае она увидит ещё один холодный сезон, ещё один или два павана-ваари, после которых расцветает пустыня, а потом умрёт от удушья во сне.
Полёт Вимауны.
Ана повторяла эти слова, как молитву, хотя не особенно понимала, зачем Вимауну отправляют в космос.
Корабль должен был пересечь солнечную систему, посылая на Дёзу – через равные промежутки времени, соблюдая предписанный ритм – закодированные сигналы, похожие, как почему-то казалось Ане, на завывание помех. Сигналы эти принимала бы гигантская, построенная за городской чертой ла́мбда, приёмная станция в мёртвых песках. А потом Вимауне суждено было сгореть на солнце.
По радио это объясняли тем, что корабль всё равно не смог бы развить какую-то невероятную скорость, необходимую для того, чтобы вырваться из притяжения звезды. Но Ана считала, что в этой запланированной гибели сокрыт особенный, мистический смысл.