Когда отец предложил Веронике отдохнуть после поездки (а он, мол, пока съездит купить что-нибудь к ужину), она тут же согласилась. Убедила себя, что лучше поговорить вечером, когда они оба немного притрутся друг к другу.
Вероника понятия не имела, сколько проспала. На старых радиочасах мигали две пары нулей. Поставить бы правильное время, но Вероника забыла, как это делается. Ничего тут не изменилось, только стало меньше и печальнее, как и весь поселок. Старые пыльные модели самолетов Маттиаса так и стояли на полке; обои над ними, под потолочным плинтусом, слегка вздулись. Афиша, которую она прикнопила над письменным столом в середине восьмидесятых и так и не сняла, выцвела, один уголок завернулся.
Они с Маттиасом делили эту двухэтажную кровать после рождения Билли. И продолжали делить все годы после его исчезновения, хотя ее старая комната освободилась. Никто ничего не менял — ни отец, ни Маттиас, ни она сама. Потом, когда Маттиас уехал в полицейскую школу, двухэтажная кровать и вся комната перешли в ее единоличное владение, за исключением выходных, когда брат наведывался домой. Впрочем, справедливости ради, ночевал он в основном у Сесилии — еще одна причина, по которой Вероника терпеть не могла эту глупую корову.
Она успела уже проверить двери в спальни Билли и мамы. Заперты, как всегда. В ночь, когда пропал Билли, папа перебрался на кожаный диван в кабинете, потому что мама нуждалась в покое. Два десятилетия спустя он так и жил внизу, а двери в комнаты жены и сына оставались запертыми. Сама Вероника после исчезновения Билли тоже не заходила в эти спальни. До того, как объявился блондин, она о них и не думала. Даже в свои редкие приезды домой. Интересно, что там внутри. Правильно ли она помнит эти комнаты? Узнал бы их блондин, если бы ему представился случай заглянуть туда?
Вероника вытащила распечатку из бокового кармана сумки. Кажется, здравый смысл все же не вполне покинул ее; теперь Вероника видела больше различий между фотороботом и блондином. Или она просто ищет повод ничего не рассказывать отцу? От тишины в доме ее неуверенность усиливалась. Отдавалась эхом в коридоре с запертыми дверями.
Ее мысли прервал звук автомобильного мотора. Папа вернулся из магазина. Вероника услышала, как он открыл входную дверь, потом загремел чем-то на кухне.
— Ужин будет через полчаса, — крикнул он.
Маттиас появился как раз к ужину. На этот раз на машине и, слава богу, без жены и детей. Его присутствие сильно все усложнило, и Вероника решила отложить разговор с отцом до утра.