с кровавыми пятнами. Клыки, с которых капает гной. «Сионистские свиньи!», «Еврейские вампиры!», «Еврейская канцерогенная махина!» Евреи с клешнями вместо рук, свинячьими копытцами вместо ног и торчащими членами, кривыми как турецкие сабли.
Уэйн просмотрел текст. Сбивчивый, бессвязный, с множеством повторов и орфографических ошибок. Евреи трахали арабов, арабы клялись отплатить.
Сонни заметил: «Смотрю, ублюдок не любит иудеев».
Поля пестрели пометками: «Убивать! Убивать! Убивать!», «Смерть Израилю!», «Смерть сионистским свинососам!»
Сонни буркнул: «Вот ведь — идейный».
Уэйн отложил листовки, задвинул ящики и поставил на место стул.
— Дадим ему два часа. Он должен Питу штуку с лишним.
Сонни пожевал зубочистку.
— Барби ушла. Честно говоря, я знал, что так будет.
— Может, это я ее достал.
— Скорее, ее достали Питовы дела. Может, она сказала: «Кончай толкать порошок корешам Сонни, иначе я на фиг уйду от тебя, белый ублюдок».
Уэйн рассмеялся:
— Давай позвоним и спросим.
— Вот сам и позвони. Ты, который влюблен в нее и ссышь сказать ей «моя милая».
Уэйн расхохотался и принялся грызть ногти. Оторвал зубами заусенец. Думать о стычке с Питом было больно. Пит хорошо наподдал ему по яйцам и сбил с него спесь. Он был неправ, Пит — прав, и он это знал.
После заварушки он позвонил отцу. Они поговорили: Уэйн-старший обещал РАБОТУ. Хорошую, в свое время, «скоро». Он может согласиться, а может и отказаться. Он был должником Пита: Сайгон, Миссисипи и транспортировка оружия.
Сонни сказал:
— Поехали в Лос-Анджелес. Найдем Уэнделла Дерфи и прострелим ему его черную жопу.
Уэйн рассмеялся и пожевал ноготь. Оторвал еще несколько заусенцев.
Сонни предложил:
— А то давай замочим какого ниггера с улицы и скажем, что это Уэнделл. И тогда твоя репутация точно изменится.
Уэйн улыбнулся. Кто-то потряс дверь — что такое?
Дверь замерла — и тут же распахнулась настежь. Вошел здешний жилец — молодой, смуглый, с шапкой немытых и нечесаных волос.
Увидел их, задрожал и сжался — того и гляди, в штаны наложит.
Сонни засмеялся:
— Арабчик! Где верблюда привязал, а?
Уэйн закрыл дверь:
— Ты должен «Пещере» тысячу сто баксов. Раскошеливайся, иначе братишка Листон сделает тебе больно.
Тот сжался еще сильнее. Не трогайте меня! Из-под задравшейся рубахи показалась заткнутая за пояс пушка. Уэйн быстренько выхватил ее и вытащил обойму.
Сонни поинтересовался:
— А как получилось, что у тебя двойное имя?
Сирхан принялся жестикулировать. Его руки двигались с бешеной скоростью — точно у какого регулировщика.
— Простите… у меня бывают провалы… скачки… головные боли… я забываю, что теряю деньги… если не приму лекарство…