Но если мы думаем, что в мире есть плохие и хорошие места, мы тем самым изменяем Евангелию. «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился», – говорят отцы Церкви[75]. С момента Боговоплощения очевидно, что мир выстроен вертикально и открыт в небо в каждой своей точке. Христианство предполагает, что судьба каждого человека вне зависимости от того, каково его положение в обществе, может развертываться как история отношений с Богом, а это означает, что личность абсолютно ценна и не имеет нужды вступать в отношения адекватного обмена, чтобы обрести свою относительную ценность на мировом рынке. Одна из книг Жана Ванье так и называется – «Каждый человек – священная история»[76].
На рынке актуальна этика долга, а на пиру – этика дара. Этика долга предполагает, что за подобное надо платить подобным: за добро – добром, за зло – злом. Именно здесь корень обиды и вины. Мы обижаемся, потому что предполагаем, что нам что-то должны: уважение, заботу, внимание… Мы чувствуем вину, потому что уверены, что мы что-то должны: соответствовать ожиданиям окружающих, выполнять их просьбы, быть высоконравственными…
Система долгов сильно усложняет нашу жизнь и вносит в нее колоссальную несвободу. Другое дело, когда мы что-то даем не в долг, а в дар и воспринимаем любое даяние не как должное, а как подарок. Если мы даем в дар, то у нас нет должников, потому что дар существует без всяких условий, и тогда нам не на кого обижаться и некого обвинять. Если мы воспринимаем жесты других людей как подарки, то мы ничего не требуем от других и ни к чему их не обязываем. Отношения дара создают свободу, ведут к душевному миру и открывают возможность личностного роста.
У Чехова есть рассказ «Нищий». К адвокату Скворцову приходит оборванный нетрезвый человек и пытается обманом выпросить у него деньги. Скворцов обличает лгуна, стыдит его и предлагает не попрошайничать, а поработать – расколоть дрова для кухни. Нищий соглашается и поступает в распоряжение кухарки Ольги. Кухарка с сердитым видом и ворчаньем уводит пьянчужку на двор. Через некоторое время она возвращается и докладывает хозяину, что дрова расколоты. Попрошайка получает деньги и разрешение прийти еще раз поработать.
Он появляется время от времени у адвоката, выполняет простую работу по хозяйству и мало-помалу возвращает себе человеческий облик настолько, что Скворцов даже решает узнать его имя (зовут его Лушков) и пристраивает его на скромную канцелярскую должность.
Через два года они случайно встречаются у кассы театра, бывший нищий теперь уже выглядит вполне достойно. Довольный собой Скворцов напоминает Лушкову, как он наставил его на истинный путь. Лушков на это отвечает: «Да, я вам благодарен, но спасли меня все-таки не вы, а ваша кухарка Ольга, добрая благородная женщина». Выясняется, что ни одного полена он во дворе Скворцова не расколол, это Ольга ругала его ругательски, плакала о его безобразии и колола за него дрова, что и пробудило совесть в пропащем человеке.