Когда нам это удается, жизнь преображается: «Древнее библейское провозвестие говорит нам о том, что мы можем совершить внутренний переворот и сказать бытию – да, довериться тому, что кажется страшным и грозным. И тогда через хаос, через абсурдность, через чудовищность жизни, как солнце через тучи, глянет око Божье. Бога, который имеет личность – и личность, отображенную в каждой человеческой личности»[97].
Эти вдохновенные и утешительные слова отец Александр Мень произнес в своей последней лекции, прочитанной 8 сентября 1990 года, накануне своей смерти. Они свидетельствуют о том, сколь велика была его готовность к встрече с Богом, какова была зрелость его сердца, расширенного настолько, чтобы с доверием принимать весь мир, зная его ужас и абсурдность. Примирение дает нам силы достойно жить и умирать.
Владыка Антоний Сурожский напоминал о том, что без прощения мы не обретем ту безболезненную, непостыдную и мирную кончину, о которой молимся за каждой Литургией: «Необходимо готовиться к смерти через суровый, но освобождающий нас процесс примирения со всеми, с самим собой, с собственной совестью, с обстоятельствами, с настоящим, с прошлым, с событиями и с людьми, и даже с будущим, с самой грядущей смертью… Невозможно войти в вечность связанным, опутанным ненавистью, в немирном состоянии»[98].
Прощение является условием внутреннего освобождения, необходимого, чтобы жить осмысленной радостной жизнью в этом мире и радостно перейти в жизнь вечную.
Принятие, доверие, освобождение – грани того состояния сердца, которое можно назвать мирным. Обретая внутренний мир как дар милостивого и прощающего Бога, христианин принимает на себя, по слову апостола Павла, служение примирения: Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом (2 Кор. 5: 18–20). Господь посылает своих учеников в мир, возлагая на них обязанность быть миротворцами, словами и делами своими служить примирению.
Таким образом, прощение – не только личное дело и условие душевного комфорта. Это задание от Бога, участие в Его деле спасения мира. Христиане призваны к слушанию и диалогу, к тому, чтобы свидетельствовать своей мирностью и открытостью истину Христову, по свободной воле совершать дела милосердия.
Прощение становится самим Присутствием Христа в мире, которое совершается через Его учеников: «Уверенные в Божьей справедливости и препоясанные Божьим присутствием, они должны разорвать порочный круг насилия и мести. Они не станут отрицать возможные трагические последствия: возлюбив своих врагов, они могут в конечном итоге тоже оказаться на кресте. Тем не менее очень часто дорогостоящий акт отказа от мести становится семенем, из которого произрастает слабый плод мира Пятидесятницы – мира между людьми, принадлежащими разным культурам, но собравшимся в одном месте. <…> Некоторым христианам трудно справиться с искушением найти религиозное оправдание вполне понятной потребности взять в руки оружие. Если они все же поддаются искушению, не стоит тогда и отмежевывать свою версию христианской веры от соучастия в разжигании насилия. Конечно, они могут сказать, что религиозные символы должны использоваться для оправдания только