– Немного почистим. Чтоб не завелась инфекция.
Наклонившись, он удостоверился, что кровь выходила из раны не толчками в такт сердцебиению, а текла медленно и ровно. Еще лучше – подключичная вена не задета. Зиг проверил пульс в радиальных артериях на обоих запястьях – совершенно одинаковый. Кровяное давление тоже в порядке, внутренних кровотечений нет.
– Везучая ты, – сказал он лежащей в отключке Ноле.
Затем аккуратно перевернул девушку на бок, чтобы осмотреть спину. Позвоночник наискось пересекали несколько старых бледных шрамов. Очевидно, остались еще с детства. Единственная хорошая новость – на плече нет выходного отверстия. Пуля застряла внутри. И с этим повезло тоже. Пройди пуля насквозь, оставила бы здоровенную кровавую дыру. А с застрявшей…
– Звон будет такой, что служба безопасности аэропорта с ума сойдет, – произнес Зиг, вскрывая упаковку с гигиеническими тампонами.
Предстояла самая трудная часть операции.
Разрезав тампон надвое, он побрызгал половинку спреем «Африн» и прицелился к вязкой, кровоточащей дырке под ключицей Нолы. Без анестезии. Ей будет больно.
– Если тебе так легче, сожми мои пальцы, – предложил он, беря вялую ладонь в свою руку. – На счет «три»… два… один…
Зиг засунул тампон поглубже в рану. Он мгновенно впитал влагу и увеличился в размерах, в то время как аэрозоль от насморка сделал свое дело – сузил кровеносные сосуды, остановив кровь.
Нола вздрогнула всем телом, словно пробуждаясь от кошмара, но глаза не открыла.
Зиг отпрянул, он увлекся и совсем забыл, что имел дело не с покойником. Впервые и очень некстати до него дошло, насколько больше он привык иметь дело с мертвыми, чем с живыми. Эта мысль потом преследовала его много дней.
Затолкав большим пальцем вторую половинку тампона в рану, Зиг заклеил ее изолентой, затем обработал и заклеил надрез на запястье Нолы. Присмотревшись, он заметил на ее руке старые порезы.
– Эх, Нола, что ты удумала? – тихо произнес он, рассматривая три пересекающих запястье розовых шрама.
В отличие от шрамов на спине, эти пролегали параллельно. Сколько ей было лет, когда она их получила? Шестнадцать? Семнадцать?
У него накопилось к Ноле множество вопросов – о ней самой, о крушении самолета, об операции «Синяя книга» и особенно о Гудини – боже, ведь она его застрелила! Пока Зиг перекладывал девушку на соседнюю кровать и накрывал до подбородка одеялом, один вопрос оттеснил все остальные: почему? Какого черта рухнул этот самолет? Из чего вытекал вопрос второй: что придавало Ноле такую важность, что люди были готовы идти на убийство? И третий – кто эти люди?