После неудачной сделки с военными не прошло и недели. Ройол снова занялся изготовлением фальшивых удостоверений и бумаг для мистера Уэсли.
Нола, стоя на коленях с мешком для мусора в руках, сгребала с дорожки осколки стекла.
– Знаешь, во что мне это встанет? Это была запаска!
Шлеп!
Нола не успела заметить, когда он достал письма. Ройол сунул руку в машину – прятал их в бардачке? – и на половине тирады, все больше впадая в ярость, – она не успела даже опомниться – швырнул всю пачку ей в затылок. Старые письма Барб Лапойнт разлетелись по асфальту.
– Не смей поднимать! – рявкнул Ройол, неуклюже отбрасывая письма с дорожки ногой.
Почти все остались лежать там, куда упали.
Увидев их, Нола чуть не рассмеялась. Девочка проглотила смешок – она еще не забыла прошлый раз, когда «папе» померещилось, что она над ним смеется. За то, что она нашла письма, ее накажут – в этом Нола не сомневалась. Хотя бы ожидание закончилось, и то хорошо.
– Думаешь, тебе можно рыться в моих вещах? Воровать их у меня?
«Я ничего не воровала», – подумала Нола.
– Что ты на меня так смотришь? Что-нибудь хочешь сказать?
Нола потупила взгляд, собирая осколки. Отвечать – себе дороже.
– Ты хоть знаешь, во сколько ты мне обходишься?! Когда эти воры Лапойнты… Когда я взял тебя к себе… Это тебе не фунт изюму! Я, на хрен, из кожи лез, но ведь это стоило денег! Все стоит денег! Твоя учеба стоит денег! Разве я тебе не говорил? – кричал он, накручивая себя до нового уровня ярости, когда начинал орать так громко, что хрипнул голос и топорщились ноздри.
Под глазами Ройола обозначилась сетка вен.
Нола заранее знала, что за этим последует.
Надеясь выиграть время, она тщательно подобрала с асфальта последние осколки – стекляшки, прилипшие к этикетке скотча, и отправила их в мусорный бак.
– Пошли! Сейчас же! – прорычал Ройол, толкая ее в шею, указывая на участок двора сбоку от дома.
Там Ройол с силой пнул опрокинутый детский бассейн, отчего тот проехал по зеленеющей траве, колыхаясь наподобие летающей тарелки из фильмов 50-х годов, обнажив яму, которую Нола рыла с момента переезда в новый дом.
– Полчаса! Без остановки! – приказал Ройол, толкнув ее напоследок, отчего Нола ткнулась коленями во влажную землю. – И никаких перекуров!
На дне ямы лежала лопата – новая. Старую Нола выбросила, сказав, что ее украли. Эту Ройол взял напрокат у соседей. Отдавать ее он, конечно, не собирался.
– Чего ждешь? – спросил Ройол, хотя Нола уже спустилась в яму величиной с гроб.
Края доставали ей до бедер, яма была бы еще глубже, не смывай частый флоридский ливень половину земли обратно. Глубина Ройола не волновала. «Если закопалась, откапывайся сама!» – любил повторять он.