Целую милю дорога забирала вправо, пересекла узкую улицу под названием Строуберри-лейн с единственной постройкой – решетчатой опорой ЛЭП.
– Нола, во время военной службы тебе не приходилось встречать доктора Роберта Сэдофа? – наконец спросил Зиг.
Нола заподозрила новый тур поучений.
– Сэдоф работал в моей области, много занимался вопросами смерти, – пояснил Зиг. – Несколько лет назад я слушал его выступление на конференции. Его называют отцом современной судебной психиатрии. Когда в армии или где еще случалось убийство, доктора Сэдофа привлекали как эксперта. Он анализировал человеческий разум методами криминалистики и медицины и сообщал суду, насколько психика обвиняемого допускает совершение преступления.
– То есть говорил: этот – псих, а этот нет?
– Такая у него была работа. Но главная загвоздка в том, что доктор Сэдоф был ученым. Он делал выводы на основе медицинских показаний. В своей речи он также назвал себя глубоко верующим человеком, заявил, что любит бога, читает молитвы. Его кто-то спросил о причинах. Доктор Сэдоф рассказал, что однажды, когда ему было пять лет и он жил в Миннеаполисе, по срочному вызову неслась пожарная машина. Водитель не вписался в поворот, и машину понесло прямо на аптеку, принадлежавшую его отцу. Машина врезалась прямо в стойку, за которой отец Сэдофа обычно отпускал лекарства по рецептам. Но в тот день отец мальчика ушел с работы на несколько часов, чтобы помолиться о недавно усопшем родственнике. Доктор Сэдоф, хоть и был ученым, до конца жизни ссылался на этот эпизод как на абсолютное доказательство наличия у вселенной божественного замысла.
Нола добрых полминуты раздумывала, глядя на свой набросок.
– Ко мне этот замысел не относится, – наконец проговорила она.
– Ко мне тоже, – согласился Зиг.
Оба заулыбались и, к полной неожиданности для самих себя, расхохотались. Не пытаясь сдержаться.
Нола еще пару раз черкнула ручкой, придав рисунку законченный вид. Она нарисовала собственную вытянутую ногу, обмотанную эластичным бинтом и скрепленную напоминающей бионический протез лангетой на шарнирах и липучках. Вид на травму глазами Нолы.
– Вам ведь известно, что я ее знала, – вдруг сказала она.
Зиг в недоумении оглянулся.
– Мэгги, – добавила Нола. Слово взорвалось, как бомба. – Вашу дочь.
Зиг едва заметно наклонил голову.
– Я д-думал… в похоронном бюро ты сказала…
– Мы не дружили. Никогда не сидели за одной партой. Но как сейчас помню – это было в седьмом классе. Я знала, кто она. Все знали.
Зиг выпрямил спину, ловя каждое слово. Нола заметила, что он вцепился в руль, как в спасательный круг.