Все вокруг кажется тебе искаженным, как на фотопластинке, по ошибке отснятой дважды: вначале появляется пейзаж, затем поверх него возникают призрачные фигурки людей. В шуме лагеря тебе мерещится шепот пальм, раскачиваемых ветром; ты напрягаешься, чтобы распознать запах, долетающий из леса: какой цветок, какая ветка или лист испускают этот густой хмельной аромат? Такой волнующий аромат, о чем он напоминает? Может, о девушке в блузке, пропитанной запахом пачулей, флердоранжа, фиалки — наверно, это Элена, — об объятиях на белых, недавно выстиранных кастильским мылом простынях в комнате, благоухающей экзотической камедью? А тем временем Тони снимает с пояса флягу, отвинтив крышку, протягивает ее тебе и от чистого сердца угощает соком, который его мать приготовила вчера вечером, пока он слушал речь Кеннеди и собирался на войну. И перед твоим затуманенным взором возникает эта вечно юная женщина: ты видишь, как она приближается с кружкой в руке, предлагая медовый напиток, вино из лепестков роз, имбирный ликер, настойку из мандрагоры, прохладную воду из реки, где купаются весталки и прорицательницы. Она хочет облегчить твои страдания, снизить жар, заговорить болезнь, вдохнуть в тебя бодрость и упорство и для этого явилась тебе в облике созидающей богини — благодетельницы, чье могущество и притягательная сила заключены не только в грудях и лоне, признаках ее племени, но также в губах, языке и голосе, которые рождают слово, страсть, жизнь. Но вот видение исчезает, и ты вновь чувствуешь великодушие твоего друга, который уверяет, что уже выпил по дороге целый литр этого сока, и убегает за очередным тюком, чтобы помешать тебе разделить с ним содержимое фляги. Ты вынужден выпить всю эту теплую сладкую жидкость с привкусом алюминия, напомнившую о событиях минувшей ночи, такой бесконечной. Оставшись один, ты на время становишься просто наблюдателем и поражаешься, как быстро изменилось все вокруг: там, где еще вчера паслись коровы и волы с продолговатыми горбами, сегодня виднеются орудийные лафеты и «джипы», из которых офицеры разглядывают в бинокли позиции и огневые рубежи; обширное пространство уже обнесено двумя рядами колючей проволоки, а вместо плуга в иссохшую землю вгрызаются кирки, намечая траншеи и окопы для стрелков. Усилиями твоих товарищей в мгновение ока возникла система укреплений, способных отразить любую попытку захватить таинственные сооружения, мельком виденные Чано. Вспомнив о ракетах, ты задаешься вопросом, на самом ли деле рядом с вами находится это грозное оружие, готовое нанести ответный удар по агрессору и вынуждающее его хорошенько подумать, прежде чем пуститься на безумную авантюру. Ты силишься рассмотреть их, но со своего места различаешь только заправочные машины, бетономешалки и странные платформы, вокруг которых в сумасшедшем ритме работают краны, грейдеры и группа людей — их голые спины блестят от пота. Ракеты могут быть укрыты под землей или в близлежащих пещерах, но в какое-то мгновение тебе кажется, что ты разглядел сигарообразное тело одной из них, нацеленное в небо. Тебе вспоминаются василиски, сказочные чудовища с туловищем дракона, головой петуха и чешуйчатыми крыльями, взгляд которых разрушал горы и сжигал пастбища, убивал птиц и отравлял реки, порождая вокруг бесконечную пустыню. Доведется ли тебе услышать рев ракет, увидеть, как они взлетают, окутанные гигантским облаком, неся разрушение и возмездие агрессору, а также и неотвратимую гибель ни в чем не повинным людям, которые, как и ты, любят мир, но были втянуты в конфликт нашими врагами и теперь расплачиваются за чужие грехи?