Тем вечером папа пребывал в прекрасном разговорчивом настроении. Он пробивался к дальнему концу бара, улыбаясь и здороваясь, а я следовала за ним и пыталась выглядеть невидимкой. Мне совсем не хотелось, чтобы его друзья начали расспрашивать, когда я уже научусь бросать дротики, сколько мне лет и есть ли у меня парень.
Папа всегда брал меня с собой и гордо всем представлял, но я не обладала той же открытостью и дружелюбностью и даже понятия не имела, как их подделать. То, как он притягивал к себе людей, казалось настоящим волшебством. Я так не умела. Мама утверждала, что папа способен очаровать любого. А я… Я даже не могла заказать картошку фри или спросить дорогу, чтобы никто не подумал, будто я собираюсь захватить заложников.
Горячий сэндвич с ветчиной и сыром оказался жирным и не очень горячим. Я сидела в конце бара с ведерком картошки фри и стаканом кока-колы на бумажной салфетке и тренировалась вскрывать маленький замок на дневнике из розовой лакированной кожи. Дневник подарила мне мама. Сделали его явно какие-то жулики – замок запросто открывался шариковой ручкой, а ремешок висел на соплях.
Я в третий раз взламывала замок, когда рядом со мной вдруг села загорелая женщина в блестящем топе.
– Какой дневничок миленький. – Она наклонилась так низко, что жесткое гнездо ее волос коснулось моей руки. От нее пахло пивом и жареным в меду арахисом.
– Много секретиков внутри?
Я сгорбилась над дневником и покачала головой. Повернула скрепку, и замочек открылся с легким щелчком.
Женщина достала из сумочки зажигалку и закурила, глядя на меня с неясным любопытством. Она опиралась локтями на барную стойку и держала в руках стакан с темно-коричневым напитком и вишенками на пластиковой шпажке. А можно ли взломать замок коктейльной палочкой? Нет, скорее всего, сломается. Да и просить ее отдать мне шпажку как-то не хотелось.
Женщина не отрывала от меня пристального взгляда, и я старалась не встречаться с ней глазами. Я хотела возмутиться, но спорить с пьяными людьми – дело опасное. За все то время, что я провела в барах, я успела это понять. Обычно такие споры ничем хорошим не заканчивались.
Она залпом выпила остатки напитка и потянулась, чтобы выхватить у меня дневник. Поначалу я пыталась сопротивляться, но не драться же мне с ней? И я отпустила.
– Давай-ка посмотрим, что тут у нас, – она говорила радостно и очень четко – так обычно разговаривают пьяные, когда хотят казаться трезвыми.
На женщине было так много косметики, что она скомкалась вокруг глаз.
Она откинулась на спинку барного стула, держа дневник над головой.