– Посмотри на меня.
Я продолжала сверлить взглядом пятно, и он слегка встряхнул меня. Сжав зубы, он говорил низким и грубым голосом:
– Посмотри на меня, Макс.
На этот раз я подчинилась.
Наши лица оказались слишком близко друг к другу, настолько близко, что я ощущала его горячее дыхание и запах табака.
– За это я тебя уничтожу.
Никогда я еще не видела таких страшных блеклых глаз. Казалось, я смотрю в черную дыру. Во рту пересохло.
Может быть, когда мы стояли перед «скиболом», я еще могла подумать, что он шутит. Даже после того, как он сжег мертвую кошку и дал мне сигарету, чтобы позлить маму. Даже после того, как он совершал безумные, безрассудные поступки, и, когда Нил наказывал его за это, я убеждала себя, что в этом весь Билли. Я могла подумать, что это – игра. Но теперь перед глазами стоял лишь сломанный локоть Нейта.
– Я ничего не делала.
Билли наклонился так низко, что его лоб почти коснулся моего.
– Ты слишком много говоришь, Макс.
Его грубый голос сквозил злобой. Я быстро покачала головой, почти не дыша. В тот момент я решила, что все точно обернется вызовом «Скорой помощи». Теперь он не сможет свалить вину на меня, как на Нейта, и просто уйти домой, пока никто его не заметил.
– И что я, по-твоему, сделала?
Билли пристально посмотрел на меня, а затем поднял подбородок и отпустил мою руку.
– Что ты за кусок дерьма, Макс? Тебе повезло, что я рядом и могу присматривать за тобой. Не забывай об этом.
Он оставил меня в дверях в прачечную. Рука все еще горела в том месте, где он ее сжимал, пульсировала в такт с сердцебиением – красная отметина размером с большой палец.
– Максин, – крикнул Нил. – Ты заблудилась?
– Нет, сэр, – отозвалась я.
После того как я принесла Нилу шпатель, он встал на стул и вытащил крючки из гипсокартонной стены. Я отправилась в свою комнату и открыла комод. После свадьбы Нил и мама препятствовали моим встречам с отцом, а теперь и вовсе собрались забрать его насовсем, увезти меня на другой конец страны вместе с Билли. Я сложила в рюкзак несколько носков, нижнее белье и две пары джинсов. На следующую ночь я вынула двадцатку из маминой шкатулки и сделала единственное, что могла сделать.
Сбежала.
* * *
Когда мы приехали домой, Билли отправился в гараж, чтобы поменять свечи. Из-за поднятой двери грохотала музыка. Я остановилась на подъездной дорожке со скейтом в руках.
Я как раз отрабатывала кикфлипы[30], когда мама позвала меня:
– Макс, помоги повесить картину!
Я вздохнула.
– А нельзя подождать? Я занята!
Нил поднимался по ступенькам с ящиком инструментов в руках.