Я стояла над Билли с битой и наблюдала, как его мутный взгляд медленно становится осознанным.
Он пристально посмотрел на меня, изо всех сил стараясь сосредоточиться. На секунду я даже усомнилась, что он вообще меня видел.
Уилл превратился в нечто ужасное и пугающее, и хотя Свежеватель Разума действовал через него, он все равно боролся. Мама Уилла пребывала в ужасе, но тем не менее была готова сражаться, несмотря на все сложности и опасности. Уилл чуть нас не убил… Но разве можно его винить? Он ведь не хотел этого, старался это предотвратить.
Билли лежал на полу у моих ног, пытаясь пошевелить руками, но, по-видимому, они слишком отяжелели.
Я жестом указала на биту:
– С этого момента ты оставишь меня и моих друзей в покое. Понял?
Билли попытался было сесть, глядя на меня изумленно и негодующе.
– Да пошла ты!
Я изо всех своих сил ударила битой в сантиметре от его промежности.
– Скажи, что понял!
Мне пришло в голову, что больше мы никогда не окажемся в этой комнате, в этом страшном, но невероятном моменте. Это ведь настоящее чудо! Чертов подарок, который никак нельзя упускать.
– Говори! – закричала я, отведя биту за плечо, как какой-нибудь бейсболист.
Я не могла защитить тех девушек, что тусовались с ним. Это был их выбор. Может быть, они этого хотели или же просто так думали. Меня тянуло к нему по иной причине – мне казалось, я это заслужила. Или я просто в это верила?
В тот момент я ощущала себя героем комиксов. Я делала это ради девушек, которыми он воспользовался и над которыми потом грязно шутил со своими друзьями, ради мамы и ее веры в людей; ради себя… ради человека, который не верил в существование иного выхода.
Бита была тяжелая, но она была в правильных руках. Какая же наша Вселенная большая! Черт, здесь даже есть двери в иные реальности.
Мальчики прижались к стене за моей спиной, а я наклонилась и вытащила ключи из кармана Билли. Теперь я наконец нашла выход.
Еще месяц назад я бы и не подумала готовиться к зимнему балу. В Калифорнии я даже на танцы не ходила, за исключением единственного случая в пятом классе, когда я посещала городской лагерь. Нас тогда заставили танцевать кадриль.
А сегодня, стоя в теплом свитере и лососевых штанах перед раковиной в ванной, я готовилась к зимним танцам в средней школе Хоукинса.
Я старалась не двигаться, пока мама меня причесывала. Ее прикосновения казались такими непривычными. Она нежно расчесывала мои волосы, а я смотрела в зеркало и даже немного нервничала – настолько эта близость казалась странной.
– Ай-ай! – воскликнула я, хотя мне не было больно.