Мама заколола прядь, сложила руки и отступила назад, чтобы осмотреть мой свитер.
– Ты уверена, что не хочешь надеть платье?
– Нет, мне и так нравится.
Она слегка нахмурилась.
– Но разве остальные девочки будут не в платьях?
– Не знаю. Наверное.
Мама немного удивилась, но все равно улыбнулась.
– Мой маленький бунтарь, как обычно, марширует под собственный барабан?
Я улыбнулась, хотя на самом деле хотелось закатить глаза. Она ведь только что назвала меня маленькой!
– Ага.
Мама бегло меня осмотрела, обняла за плечи и встала рядом, глядя в зеркало. Как же похожи наши отражения: обе веснушчатые и рыжеволосые. Правда, ее волосы темнее моих на пару оттенков. Я всегда считала, что похожа на отца, но на самом деле большая часть досталась мне от мамы. Она выглядела задумчивой, немного взволнованной, но гордой. И счастливой.
С легким вздохом мама повернулась ко мне и коснулась большим пальцем губ.
– Как насчет помады? Давай немножечко?
Я одарила ее тяжелым взглядом.
– Не дави, – ответила я, не в силах сдержать улыбку.
Я не собиралась волшебным образом превращаться в идеальную дочь, но и маму огорчать не хотела. Было странно наряжаться для танцев, но тем не менее я все еще оставалась собой. Я всегда буду собой, даже с причудливой прической, свитером и мамиными пальцами в волосах.
А она в любом случае моя мама, пусть даже большую часть внимания уделяет парням вроде Нила. Она все равно выберет его, будет готовить ему ужин и находить ему оправдания. И я ничего не могла с этим поделать. Я не могла изменить мужчин, которых она выбрала, и те обстоятельства, с которыми она мирилась, но я могла по-прежнему любить ее и делать собственные выводы.
Избавиться от чудовища, что стояло за моей спиной, оказалось легче – ведь я знала, что в Хоукинсе я больше не одна. Здесь живут люди, готовые сражаться друг за друга. Если я доверюсь им и впущу в свою жизнь, они, наверное, встанут и на мою защиту.
Когда я оглянулась через плечо, Билли стоял в дверях, наблюдая за мной и мамой. С той ночи он старался держаться от меня подальше. Иногда в его глазах вспыхивала темная ярость, но он не приставал ни ко мне, ни к моим друзьям. Однако я понимала, что не смогу вечно находиться в безопасности. Он все тот же Билли, он ничуть не изменился, и эта пустая, горящая ярость не давала о себе забыть. Мне казалось, я видела ее в самом центре зрачков, что стали чернее и страшнее, чем раньше. Нельзя терять бдительность.
Мы глядели друг на друга какое-то время, но никто не обронил ни слова. Спустя секунду он развернулся и ушел по коридору прочь.