Душа православного народа чувствовала особое участие Пречистой Девы в исторической судьбе их Родины. В 1696 году на средства гетмана Ивана Мазепы была сделана большая серебряная риза, которая покрывала не только саму, ставшую к тому времени всенародной святыней икону, но и ее киот. На ризе был чеканный герб Чернигова, а вокруг в живописных медальонах были изображены события, связанные с жизнью Богородицы. По свидетельствам современников, это был признанный шедевр ювелирного искусства. Во время коммунистического режима, в тридцатых годах прошлого столетия, когда стоимость серебра этой ризы стали считать больше ее художественной ценности, «слушали и постановили»: переплавить ризу на лом. С иконы содрали ризу, тогда же бесследно исчезла и сама икона. Судьба ее была неизвестна, среди коллекционеров ходили слухи, что все эти годы ее прятали верующие.
Вначале Альбина хотела всего лишь в последний раз взглянуть на смутившую ее, а затем овладевшую ее мыслями икону. Теперь же она почти физически воспринимала загадочный поток положительной энергии, исходящий от иконы. У нее возникло непонятное и ничуть не корыстное желание сохранить ее, спрятать икону в тайнике или взять и унести ее на своей груди. Ведь похитители могут не знать о существовании иконы, зачем же отдавать эту неземную красоту в их грязные лапы? А что, если они о ней знают? Тогда это непредсказуемо может повлиять на освобождение Миши. И она положила икону обратно. Выставив все коробки посредине комнаты, и положив на них рулон с картинами, она заперла квартиру и бросила ключ в почтовый ящик.
Выйдя из подъезда и поднявшись по ступеням на поверхность земли, она сразу заметила стоящий неподалеку микроавтобус. Когда она входила, его там не было. За рулем сидел и смотрел прямо на нее мужчина. Он был в черных каплеобразных очках и в надвинутой на лоб бейсболке. Не справившись с собой, Альбина шагнула в его сторону, он тут же завел мотор. Что я ему скажу? Задала она себе вопрос. Если он испугается и уедет, все может сорваться. И взяв себя в руки, она развернулась и пошла со двора.
* * *
Второй звонок раздался не скоро, после десяти часов ночи.
— Госпожа Розенцвайг, — донесся тот самый низкий голос, он был глуховат и беден оттенками. — Завтра утром вы лично привезете триста тысяч долларов по указанному мною адресу, я сообщу его утром. Надеюсь, вам не надо напоминать, что об этом никто не должен знать. Не забывайте, за вами следят. Если вы выполните последнее наше условие, завтра же Шеин будет у вас. Вы все поняли?
— Да, я сделаю все, как вы сказали, но мне надо поговорить с Михаилом. Я должна быть уверена, что он еще жив, — со спокойной твердостью сказала она.