Деньги дают независимость, но не всегда. Порой они ничего не дают,
а только забирают. Ни за какие деньги не купишь средство от
духовной нищеты. Открой эту книгу, и ты узнаешь кое-что о блеске
и нищете охотников за деньгами.
Сумерки сгущались.
От разлившейся неподалеку Десны тянуло болотной тиной.
— Погнали! — дал отмашку Куцый
Оскалив редкие, похожие на пеньки зубы, он нажал на кнопку, болтавшегося на проводе звонка. Где-то в глубине музея задребезжал электрический звонок и смолк. Высокий старый дом, чернея впадинами окон, настороженно молчал. Куцый опять потянулся к звонку, но тут раздался такой же, дребезжащий старческий голос.
— Музей закрытый! Вы что, не видите разве расписания? Поздно уже, завтра приходите. Завтра будет открыто, тогда и приходите, а теперь закрыто…
Планируя налет, Быря вместе с Куцым два раза приходил «на экскурсию» в художественный музей, расположенный в глубине парка на Черниговском Валу. Он помнил этого тощего говорливого старика, с какой-то прорезью на коже вместо губ. Быре запомнилась его порыжевшая от времени форменная фуражка, точь-в-точь, как у Иван Савельича, истопника в их детдоме. Старик так перетянул себя в поясе портупеей, что стал смахивать на большую букву «Х» с револьвером на боку. А револьвер-то у него настоящий, как у одного злого, как собака вертухая на крытой перед этапом.
— Открывайте сейчас же! Это я, Шинкаренко! Дежурный электрик, меня к вам из ЖЭКа прислали, — требовательно отозвался Куцый.
Сложив ладони рупором и вплотную прижав их к щели меж створок дверей, он кричал, тщательно дозируя голос, чтобы со стороны никто не услышал.
— У вас на стене возле окна, где подвод электропитания, провода искрят, музей может загореться. Мне некогда тут с вами возиться, это не мой участок! Пойду сейчас спать, и горите тогда огнем со всеми потрохами…
— Подождите! Не уходите, пожалуйста. Мне по инструкции открывать нельзя, я должен позвонить сначала, — заволновался за дверью старик.
— Ну, не знаю… Если надо, тогда, звоните. Только поскорее, я не собираюсь тут под дверью ночевать, — подумав, недовольно согласился Куцый и, выждав короткую паузу, забарабанил кулаком в дверь.
— Дед, слышь, дед! Та, быстрее ты! Лестницу тащи живей, провода горят уже! Кажись, и внутри у тебя, в музее горит! Пожар, говорю, слышишь ты или нет?!
Донеслись спускающиеся по лестнице шаги, щелкнул замок, с лязгом отодвинулся засов и дверь приоткрылась. Куцый рванул ее на себя и, схватив старика за горло, втолкнул в фойе. Быря метнулся следом, они вдвоем свалили старика на пол. Быря быстро связал ему руки и ноги. Куцый отпустил горло старика только после того, как Быря заклеил ему рот скотчем. Отпустив горло, он тут же вытащил у него из кобуры «Наган». Они вдвоем потащили старика вверх по лестнице на площадку, где был его пост.
