Потому что Грэй не мог обещать большего. И он должен был заставить Фиону понять это прежде, чем она вступит в союз, которому суждено стать для нее разочарованием.
Тем не менее было трудно вспомнить точные условия их соглашения, когда она прислонилась к его груди и положила голову ему на плечо. Когда они начали спускаться с холма, она вся сжалась, как пружина, но теперь ее тело словно растворилось в его теле. Даже сквозь ее юбки и свои брюки он чувствовал, как ее стройные ноги прижимались к его бедрам. Цитрусовый запах ее волос щекотал ему нос, и даже ритм ее дыхания успокаивал его истерзанные нервы.
Она едва осмеливалась взглянуть на него, как будто подозревала, что он будет в плохом настроении. Вероятно, ее вины тут не было.
– Спасибо, – сказала она.
– Хотел бы я не дать вам упасть.
Она засмеялась:
– С таким же успехом вы можете попытаться не дать курице клевать. Или быку бросаться вперед. Мне продолжать?
– Нет, я понимаю, о чем вы. – Он почувствовал, как его лицо растянулось в улыбке. – Но я бы хотел, по крайней мере, избавить вас от боли.
– Вы помогли мне больше, чем думаете. Я была в панике. Мне казалось, что я вот-вот испущу свой последний вздох. А вы заставили меня поверить, что со мной все будет в порядке. Так что… спасибо, – повторила она.
Он прижал ее чуть ближе к себе и уткнулся носом в ее макушку.
– Всегда пожалуйста. Но я должен настоять на том, чтобы вызвать врача, когда мы прибудем в Крепость.
В ответ она глубоко вздохнула:
– Так и быть.
Наклонив голову в сторону блокнота, он спросил:
– Вы рисовали чей-то портрет сегодня?
– М? А, нет. То есть я рисовала, но не портрет. Хотите посмотреть?
– Конечно. – Но когда она начала открывать блокнот, он сказал: – Подождите. Позвольте мне направить Меркуцио в тень, чтобы рассмотреть как следует.
Когда они вышли из-под солнца, она повернулась к нему и показала раскрытый лист блокнота:
– Что скажете?
Грэй моргнул, увидев сцену, изображенную на бумаге, затем закрыл глаза, позволив волнам воспоминаний накатить на него.
Те летние дни, когда они с Кирби притворялись, что скала – их пиратское судно.
День после смерти отца, когда Грэй отправился туда, чтобы сбежать из дома и от запаха смерти.
И недавний вечер, когда он отвел туда Хелену, чтобы показать ей луну, висящую в небе, и звезды, мерцающие над долиной. Но вместо того чтобы увидеть красоту всего этого, она повернулась к нему и сказала, что их помолвка разорвана.
– Вам не нравится, – сказала Фиона упавшим голосом.
Он открыл глаза и покачал головой:
– Неправда. Мне нравится все в этом рисунке. – Он более внимательно изучил его, заметив крохотное птичье гнездо на дереве, теплое оранжевое сияние долины и совершенную гармонию всего этого. На горизонте гордо виднелся силуэт Крепости. В глазах Фионы ее трещины и разрушения были незаметны. Она видела только ее величие и все то, чем этот дом мог бы стать.