– Когда вы рисуете, меня тянет к вам, как волну к берегу. – Он прижал губы к ее шее. – Вы орудуете карандашом, как волшебной палочкой.
Раззадорившись, она отодвинулась от него и саркастично изогнула брови:
– Вы обвиняете меня в том, что я ведьма?
Он положил ее обратно на одеяло и посмотрел ей в глаза:
– Я жертва ваших чар.
– Боюсь, я нахожусь под воздействием тех же самых чар. Наверняка ни одна стоящая ведьма не наложила бы заклинание на себя саму. Поэтому я думаю, мы опровергли эту теорию.
– Вы ощущаете это каждый раз, когда рисуете? – Он должен был знать.
Она наморщила лоб:
– Что вы имеете в виду?
– Эту связь, это влечение. Всегда ли оно так сильно между вами и моделью?
Она оперлась на локоть и легко прикоснулась к его щеке:
– Притяжение, которое мы чувствуем, вызвано не рисованием. Оно существует, потому что вы впустили меня в свой мир. Позволили мне увидеть нечто большее, чем угрюмого графа, который никому не доверяет, чем человека, одержимого желанием отремонтировать свой дом.
– Это все, что во мне есть, – отрезал он. – Если вы видите что-то еще – это плод вашего воображения.
– Я скажу вам, что я вижу. – Она накрыла ладонью его щеку, и все инстинкты внутри его кричали, что ему нужно отвернуться, чтобы она не увидела лишнего. Вместо этого он сделал каменное выражение лица и приготовился. – Я вижу человека, чья главная цель в жизни – боготворить бабушку и обеспечивать ее счастье. Человека, который догадался украсить этот скромный домик фруктами, полевыми цветами и одеялами. Человека, который познакомил меня с удовольствием и отказался получить его сам, чтобы защитить меня.
Она провела кончиком пальца по его нижней губе и слегка потянула ее вниз, дразня его. Разжигая огонь, который уже горел в ней самой.
– Отвечая на ваш вопрос, я не чувствую себя так ни с кем, кроме вас. Никогда не чувствовала. И, осмелюсь сказать, никогда не почувствую.
Вот черт. Она произносила все то, что его богом забытое сердце хотело услышать. Боже, она, наверное, верила в то, что говорила. Но это не значит, что это было правдой.
– Вы слишком молоды, слишком неопытны, чтобы знать свое сердце.
– Нет. Во мне достаточно смелости, чтобы увидеть, что там написано. И оно говорит мне, что я принадлежу вам. – Она наклонила его голову к себе, чтобы поцеловать; поцелуй был коротким, но проникал прямо в душу. – А что говорит ваше сердце?
Ничего такого, чему он мог поверить, будь оно неладно.
– Это не имеет значения. Я знаю одно: мысль о вас с другим мужчиной, будь то Пентам или Кирби, вызывает у меня желание вызвать их на дуэль. – Ее прекрасные глаза омрачились непониманием, поэтому он попытался объяснить: – Я хочу стать тем, кто оберегает вас… кто заставляет вас вздыхать… улыбаться.