– О чем думаешь? – спрашивает Андреа, прерывая кинематографический поток моих мыслей.
– О нас… О нас с тобой.
– И что же ты думаешь о нас с тобой? – улыбается он.
– Ну, о нашей совместной жизни, о нашем будущем. Хорошо бы рано или поздно завести семью, но не сейчас, конечно… Ты бы хотел, чтобы когда-нибудь… предположим, у нас типа… были дети?
– Конечно! Очень хочу, но всему свое время. Да, я хочу, чтобы они были похожи на тебя.
– О боже! Лучше на тебя! Я неуклюжая, да еще и близорукая.
– Почему ты не носишь контактные линзы? Тебе бы пошло.
– Вряд ли, я их просто потеряю. Сестра всегда подшучивает, говорит, что я аскетична, как монашка.
– Ты не любишь излишества, верно?
– По правде говоря, в роскошной обстановке я чувствую себя неуютно. Мне как-то не по себе, когда меня обслуживают, – видно, я сделана из другого теста.
– Я тоже. Именно поэтому я вкалывал как проклятый, хотел поскорее получить диплом юриста и начать свое дело. В детстве родители из кожи вон лезли, чтобы отдать меня в частную школу, хотели, чтобы меня окружали приличные люди, не то что в нашем квартале, где на каждом углу толкали наркоту. Но быть голодранцем среди богатых одноклассников оказалось еще хуже. Никто не приглашал меня на день рождения, никто не хотел сидеть со мной за одной партой. Они смеялись над тем, как я был одет. И эти их дурацкие приколы… Однажды меня закрыли в туалете и выключили свет, я просидел там все утро. Как вспомню, до сих пор трясет… Большинство из них, однако, ничего не добились в жизни. Некоторые бывшие одноклассники обращались ко мне, чтобы я занялся расторжением брака, и это в буквальном смысле дорого им обошлось.
– А кто твои родители?
– Отец всю жизнь проработал автомехаником, а мама – воспитателем в детском саду.
– Правда? Моя сестра тоже воспитатель. Она здорово ладит с детьми, зато со взрослыми у нее полный разлад.
– У меня потрясающая мама, она со всеми ладит. Отец немного угрюм, но добряк.
Представляю Рождество у его родителей: мама готовит свиные колбаски – котекино, отец режет праздничный пирог…
Выходим из ресторана счастливые, слегка навеселе.
Андреа отходит, чтобы позвонить. Я опять глазею на витрины: ужасно, конечно, когда ты должен быть на связи с клиентами всегда, в любую минуту.
– Извини, это по делу Иорио – Де Маттиа, помнишь? Может, удастся договориться. Слушай, а давай прогуляемся по пляжу?
Шагаем босиком по песку, уже опустилась ночь.
– Андреа, ты как, в порядке?
– В порядке, конечно. Почему ты спрашиваешь?
– Не знаю. Чувствую себя виноватой перед твоей женой, перед Иреной.