– Что с тобой сотворил мой отец?
Черты лица Тристана заострились. Ни один из нас не двигался, но я чувствовала, как пропасть, которая была между нами, выросла.
– Он меня спас.
Нотки упрямства в его голосе меня взбесили.
– Ты поэтому выполнял за него всю грязную работу как дешевая рабочая сила? – Как мог кто-то так долго работать на Танатоса, но все равно воспринимать его как мессию? Что бы отец ни сделал с Тристаном, бескорыстным он при этом точно не был.
– Я никогда не был для него рабочей силой, – намеренно растягивая слова, проговорил Тристан. Глаза его блестели от злости. – Он сделал меня тем, кто я есть. И в отличие от тебя я этим горжусь!
– Ты этим гордишься?! – зашлась я в крике. – Гордишься тем, что тебя использовали?!
– Ты понятия не имеешь! Харрис хотел меня использовать, Харрис разрушил мою жизнь! Танатос только расчистил руины, которые оставил после себя этот бесполезный человек.
– Ну конечно. Танатос просто воплощение добродетели. Именно по этой причине он планировал убить собственную дочь, чтобы провозгласить себя единоличным правителем мира праймусов.
– Злишься, что папочка предпочел тебя кому-то другому?
«Прошу прощения?!»
– Да как ты можешь быть таким тупым? Ты реально думаешь, что что-то для него значил?
После моих слов наступило леденящее молчание.
И почему вообще мнение Тристана вызывало у меня такой праведный гнев? Мне так хотелось вдолбить ему в череп правду о моем отце! И мне было наплевать, что я дразнила хищника, сидя с ним в одной клетке.
Неожиданно Тристан издал глубокий рык и отступил на шаг назад. А я только в эту минуту поняла, что я так стиснула ациам, что побелели костяшки пальцев. Тристан смотрел на меня широко открытыми глазами. На его лице промелькнула боль, прежде чем он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, постепенно успокаиваясь. Я опустила оружие. Моя ярость выгорала.
Когда он вновь распахнул глаза, я утонула в туманно-сером отчаянии.
– Прости, – тихо вымолвил он. – Я пришел не для того, чтобы спорить.
«Что…?» Я не могла сообразить, что сейчас произошло и почему он извинялся. Я вообще ничего не понимала в Тристане.
– Где Люциан? – вдруг спросил он. От доверительного тона, с которым он произнес имя Люциана, у меня сжалось горло.
– Без понятия. – Если Тристан чего-то не знал, я не буду ему это выдавать.
– Плохая из тебя лгунья.
– Возможно, он с твоим смертным хозяином и выбивает из него кое-какую важную информацию.
Мне доставляло какое-то удовольствие его дразнить. Однако закатывание глаз было для меня далеко не удовлетворительной реакцией Тристана.