Следующим утром мы с Ленкой отнесли завучу годовые отчеты, отбились от настырного предложения взять классное руководство, после чего вспомнили про паспорт кабинета. Вот так вот бытовые проблемы теснят расследование. Для составления этой бумаги нужно было записать номера всех вещей в классе, которые были в выданном списке и дать наименования этим вещам.
– Пиши: тумба деревянная, одна штука, – начала диктовку Ленка. Я послушно печатала, поставив перевернутое ведро под ноги для удобства, – номера нет.
– Как нет? Завхоз сказала, номера должны быть везде.
Ленка отодвинула тумбочку и осмотрела ее со всех сторон. Заглянула внутрь – тоже без толку.
– Не будет, значит, номера. Далее: проектор, одна штука.
– Он же не работает.
– Но он есть. Не пропал, в отличие от двенадцати швейных машинок.
– Каких машинок? У нас пропали? – встрепенулась я.
– Объясняю: в кабинете технологии исчезли двенадцать швейных машинок. В перечне имущества они есть, а больше нигде не существуют. Их не могут найти уже два года, училка в панике, остальные ржут, что у нее подпольный швейный цех. Поэтому радуйся, что у нас все на месте.
Дальнейший перечень был скучным ровно до того момента, когда мы дошли до магнитофона. Его нигде не было. Мы обыскали весь кабинет, заглянули во все шкафы и тумбы, попутно нашли забытые кем-то лыжные ботинки, но кассетного магнитофона 1996 года выпуска не нашли.
– Теперь понятно, чем так воняло зимой, – меланхолично сказала Ленка, брезгливо держа пакет с ботинками. – Отнесу его в раздевалку. Пусть теперь там клопы вымрут.
Я для очистки совести еще раз посмотрела во всех закутках – магнитофона не было. Видимо, подпольному швейному цеху захотелось музыки, и кассетный проигрыватель пропал вместе с машинками.
– Что будем записывать? Отсутствие или потерю имущества? – спросила я Ленку, когда она вернулась.
– Надо как-то выкрутиться. У тебя дома есть магнитофон?
– Потерялся при переезде вместе с коробкой тарелок. Тогда еще кастрюлька пропала. Метр на метр. До сих пор не имею понятия, что с ней случилось.
– Ее, наверно, неудобно мыть. Возможно, то, что она потерялась, как раз к лучшему.
– Тогда вообще много вещей пропало… – приуныла я, вспомнив, что так и не нашла в новой квартире свой любимый домашний свитер, но, возможно, он просто расползся на ниточки от старости. – А у тебя есть магнитофон?
– У меня тоже нет, – печально вздохнула Ленка.
– Может, получится одолжить его где-то? – предположила я. – Помнится, в кабинете Марины Павловны был такой, как требуется в списке.
– А если ей самой надо?