– Девчонки…а что это вы так стоите?
– Ничего.
– Совсем ничего, – подтвердила я.
– Э- э- э…я принесла лист, где надо расписаться, что вы прошли инструктаж по технике безопасности.
Пришлось отойти от парты. Ленка прихватила банку и держала ее за спиной. По кабинету поплыл запах, который лучше всего назвать едким и горьким. Историчка принюхалась и нахмурилась.
– Чем это пахнет?
Как поделикатнее сказать, что мы получили смертельно ядовитое вещество, которое развонялось на весь кабинет? «Это синильная кислота, потерпите, скоро выветрится»? Или более грубо: «Вы только глубоко не дышите, а то помрете прямо здесь»? Я струсила и ничего не сказала. Но вроде опасности не было, потому что никому плохо не стало. Те же мысли были у подруги, и она тоже смалодушничала.
– Не знаем, – соврала Ленка. Но я видела, как сжалась ее рука на банке.
– Его отравили синильной кислотой! – громко зашептала подруга, когда за Дарьей Геннадьевной закрылась дверь. – Я точно помню, что на лестнице также пахло! Мы получили тот самый запах!
– С чем и поздравляю. Куда теперь выбросить эту пакость? – спросила я.
– Только не в помойку в здании! Оставленный на лето Славик все еще копается в мусорках и жует оттуда разные вещи, потому что отчим не кормит. Не дай бог сожрет это. Нет, мне не жалко будет Славика, но как оправдываться за труп?
Делать нечего, пришлось идти, прихватив для маскировки кучу старых словарных диктантов. Дожили: прикрываемся макулатурой, чтобы избавиться от сильного яда, полученного из подручных материалов в рабочее время. Ленка сказала, что с нее хватит работы на сегодня и тоже пошла со мной. На полпути нас увидел директор, уточнил, куда мы так целеустремленно направились и вернул в кабинет, грозно призвав не халтурить. У нас язык не повернулся сказать, что мы, как ответственные люди, идем выкидывать страшный яд. За следующие почти два часа мы еще трижды получили кислоту, обнюхали ее со всех сторон и накрепко запомнили запах, перекопали шкаф методической литературы, выбросили два словаря, в которых завелись тараканы, а также вышвырнули полусожженную фигурку оригами, которую подпалил в феврале восьмой класс. На этом мы решили, что работать хватит. Единственная польза из этого времени – это понимание того, что кислоту могли синтезировать практически на месте убийства. И это давало один важный вывод: убийца мог не заморачиваться с газоотводными трубками, а получить сразу большую массу кислоты, которая будет испаряться с широкой поверхности. То есть он мог смешать ингредиенты, сунуть под нос министру, затем выбросить отходы в канализацию и туда же вылить прочие ингредиенты, если они оставались. Затруднения возникли разве что с емкостью, и он решил не рисковать, а оставить ее в медпункте. Это же оправдывает дырку в крышке: струя испарений из-за нее получилась направленной и концентрированной.