«Вдруг покинули Урасиму силы, — рассказывает сказка, — волосы его стали белее снега, лицо покрылось морщинами, спина сгорбилась, как у глубокого старика, и он замертво упал на берег».
Маленький рыбак Урасима из японской сказки. Он читал, а потом рассказывал чужим детям сказки, и с тех пор тоже прошло много времени.
«Нора», — вспомнил он имя девушки.
Дороги их никогда не перекрещивались. Но где-то в неизвестности был предначертан этот день, и было задумано так, чтобы бились на ветру занавески, объявился в комнате призрак ушедших лет, стал перед тобой, опершись о палку, и чтобы показалась в конце девушка с прекрасными русыми волосами.
— Почти сорок лет я ждал, чтобы мне прислали замену. Сорок лет подряд моим желанием было удалиться отсюда. Видишь, Саак, и такой день настал.
— Когда он настал, доктор?
Они двое знали, когда, они поглядели друг на друга, два пожилых человека, и отвернулись, потому что что говорить, когда речь не об одном дне, не о годе — о сорока годах…
А светловолосая девушка не отходила от своего чемодана, словно не верила еще, что пришла уже, куда шла, и место ее отныне здесь. Врач улыбнулся: «Не верит, что сорок лет впереди». Глянул на ее чемодан. «В этой коробке она принесла с собой свое прошлое, чтобы, где бы ни была, куда бы ни пришла, могла окружить себя им».
— Садитесь, Нора, садитесь. — Спешить ей было некуда, она не понимала этого. — Только кончили институт?
— Нет. Но я без практики. — Она сказала это сразу, потому что все время думала об этом.
— Что же вы не садитесь?
— Я не устала, — сказала она и, бросив плащ на спинку стула, села, огляделась и снова повернулась к доктору.
Саак стоял перед шкафом с лекарствами, рассматривал на свет прозрачную жидкость во флаконе, не видел ничего, прислушивался.
— Научно-исследовательский институт, — сказала девушка.
— Который? — спросил Стефан.
— Никто не болел, медицинская помощь никому не требовалась… Сидела целыми днями одна… Около года так…
— Да?
— Склянки, марля, тишина… Люди работали, а я бездельничала. — Девушка поглядела на чемодан. — Но не только по этой причине, есть еще одно обстоятельство.
Саак с нетерпением ждал — какое же?
Он озабоченно взболтнул флакон, еще раз посмотрел его на свет и, не вникая, быстро поставил на полку, взял горчичного цвета баночку и снова поднес к глазам.
— Можете не говорить, если личное.
— Саак, — окликнул его врач.
— Да…
— Что будем делать, Саак?
Они поглядели друг на друга. Саак отложил горчичную баночку, закрыл окно и пожал плечами. Его белый, в пятнах, халат не был чист, ботинки на ногах были великоваты и сильно разношены. Круглые, в металлической оправе очки держались на ниточках.