Ещё один выстрел, огонь плещет на бетон. Егор, сбивая пальцы, скручивает с использованных баллонов горловину шланга.
«… третий комплект, последний…»
Он бежал по коридору в темноту, катя перед собой громыхающую тележку, и думал только о том, чтобы не попасть колесом в углубление с рельсом. Зуд и болезненные уколы сводили с ума, но никак нельзя оторвать руки, почесаться сквозь проклятый ОЗК…
Тележка едва не врезалась с разгона в стальную дверь с запорами по углам. Позади утробно рычал огнемёт.
Егор кинулся к двери, повис на рычагах, но те не желали поддаваться. Он схватил с тележки карабин, врезал прикладом.
Рычаг чуть сдвинулся и после четвёртого удара провернулся до упора.
Снова рёв пламени за спиной.
– Всё, больше нет! – проорал Бич, водя перед собой струёй огня. – Скорей, студент, не спи!
Егор, потеряв голову, колотил по второму рычагу. Треск, шейка приклада переломилась, но и металл поддался отчаянному натиску.
– Ломом, мать твою за ногу! Ломом его!
Сергей отбросил изуродованный карабин, выдернул из-под брезента тяжёлую железяку.
Егерь уже поливал факела из канистры. Размахнулся, зашвырнул порожнюю ёмкость в коридор, туда, где плясали коптящие язычки. Пламя вспыхнуло с новой силой.
– Слушай сюда студент: у нас минут пять, потом огонь в тоннеле погаснет. Факелами я удержу это дерьмо ещё немного, и всё, карачун! Так что крути, открывай, бекицер!
Егор не слушал. Рыча от натуги, он пытался отжать четвёртый, намертво заклиненный рычаг.
Скрежет, лом в руках дрогнул.
– Пошло!
Медленно, убийственно медленно запор провернулся, заржавленный ригель больным зубом пополз из гнезда. Егор толкнул дверь – та не поддавалась. Тогда он принялся колотить в створку ломом – раз, другой, третий – и бил, пока после очередного удара дверь не распахнулась во всю ширину. Вдвоём они перетащили через высокий порожек тележку и навалились с обратной стороны, нашаривая рычаги запоров.
Комната была уставлена вдоль стен железными шкафчиками и низкими скамейками. Всё – мебель, пол, стены – покрывал толстый слой мха. Круглое отверстие в потолке вело на поверхность – если судить по свисающим плетям пожарной лозы, густо усеянным большими, с дыню размером, водянистыми наростами.
Егерь отбросил в сторону противогаз и принялся стаскивать с себя закопченный, прожжённый во многих местах костюм химзащиты.
– Сиднем не сиди! Надо скорее обработать раны.
– Раны? – Егор непонимающе уставился на напарника. – У меня только ОЗК порван…
– Ты что, совсем дурак? Мы влетели в тучу плотоядного гнуса, а его завязочками-пуговичками не задержишь!