– Он уже рядом! Твою мать!..
Раскалённая игла пронзила мозг. Забыв об осторожности, Егор утрамбовал вязкую затычку в ушную раковину. Мир онемел, и только корни зубов отзывались пульсирующей болью.
Наёмники катались по настилу, сжимая головы руками и беззвучно вопя. Чащоба ритмично полыхала зеленым. Сражённые визгом, они один за другим замирали, скорчившись в позе эмбриона. Лишь один – тот самый, русский – ползал по платформе, тыкался головой в борта, слепо шаря вокруг.
Новый визг, вспышка, высветившая изломанные контуры деревьев. Сердце Егора стиснула невидимая рука. Ловя ртом ставший вдруг вязким воздух, он смотрел, как бандиты один за другим поднимаются на ноги и, двигаясь как марионетки, судорожными, механическими рывками, переваливаются через борт и кособоко ковыляют навстречу свечению. А визг буравил черепную коробку, вползал сквозь затычки, огненными иглами терзал мозг.
Русский бандит остался один. Он поднимался долго, оскальзываясь, цепляясь за доски. Краешком неверно трепещущего сознания, Егор отметил, что движется он, хоть и неловко, но без кукольной покорности остальных. Выпрямился, привалился спиной к моторной решётке и вскинул ручной пулемёт.
Длинно, на половину короба, загрохотала очередь. Проваливаясь в омут зелёной боли, Егор успел увидеть, как лопается веером кровавых брызг, верхняя часть тела бандита. И как со следующим визгом незримый клинок вспорол моторный отсек и в щепки разнёс будку машиниста.
Он очнулся от ледяной струйки, льющейся на лицо и за ворот.
– Давай уже, приходи в себя… – Бич не шептал, а говорил в полный голос. – На-ко вот, глотни и будем собираться.
Егор принял флягу. Наручники куда-то делись, запястья украшали глубокие сине-багровые борозды, кожа разодрана в кровь.
– Я что, вырубился?
– Когда Зверь ударил звуком, ты упал и потерял одну затычку. Я уж подумал – всё, коньки двинешь.
Он сделал попытку сесть и застонал от боли. В суставы словно кто-то насыпал битого стекла.
– Ох ты ж… а где тот, с пулемётом?
– Бандюган? Я его сбросил с платформы – точнее, то, что от него осталось. Страшное дело: торс и голова в мелкие дребезги. Зато штаны уцелели вместе с ключом от наручников.
Молодой человек вздрогнул, поняв, что комки серо-кровяной субстанции, обильно заляпавшие его куртку – не что иное, как ошмётки человеческого мозга.
– Как головка, бо-бо?
Егор скривился и принялся растирать виски. Иглы, засевшие в мозгу, пульсировали в такт ударам сердца.
– Ничего, главное – цел. Пора валить отсюда, пока Зверю не пришло в голову вернуться. Или что у него там вместо головы?