— Ты не рассказал про других его хозяев, — напомнил я.
— Авахав служит крымским эмирам. А по вере он принадлежит к армянской церкви. Армян в тех краях много. Держаться дружно, друг другу помогают. В каждом городе у них своя диаспора. Торгуют по всей Орде и на Кавказе, в Трапезунде, в наших краях. На Волыни и в Литве. После того, как турки захватили сирийские порты, много армян в те края подалось. В Золотой Орде всех привечают, гонений на веру там нет. Главное плати хану налоги. В политику не лезут — не по силам. Но интерес общий блюдут крепко. У вас в Египте армянские купцы есть? Сирия ведь под рукой вашего султана. Не потому ли Авахав сразу бросился египетским купцам помогать, что есть там у кого-то дела в ваших краях?
Наш собеседник торопился на праздничное богослужение и на этом наш разговор закончился. Он убежал в храм по проходу, ведущему туда прямо из пристроя, а мы вышли на площадь, заполненную народом, устремлявшуюся в святую Софию через распахнутые двери. В такой сутолоке мы ни за что не нашли бы Савву, но он сам вынырнул из толпы. Указывая на пёстрый праздничный поток, утекавший в сумрачную глубину церкви, как вода в воронку, купец старательно посочувствовал:
— Теперь, чтобы посмотреть изнутри, придётся ждать окончания богослужения.
Предназначалось это явно Киприану, которого Савва, наверное, не ожидал увидеть выходящим с нами и теперь старался оправдать перед ним своё присутствие. Заметив озабоченность на наших лицах, он поинтересовался:
— Узнали что серьёзное?
— Скорее ещё больше запутались, — ответил я, — Про Омара ничего нового. Только про того Авахава, что ему денег дал. Он ещё обещал египетским послам помочь с приобретением рабов. Кроме того, он много занимается русскими делами.
— Ничего необычного, — беспечно отозвался Савва, — Армяне — христиане. Поэтому всегда легко находят понимание у единоверцев. В Сирии и на Кипре то же самое. Им зачастую даже легче влезть туда, где католики с православными враждуют и никак договориться не могут. Неудивительно, что ушлый армянский купец сразу учуял выгоду, которая может выгореть на продаже благовоний для тамошних храмов.
— Тогда его заёмное письмо может быть лишь способом завязать более тесную связь с торговым домом Тарик? — предположил Мисаил, — Получить долю с торговли ладаном?
— Сейчас армянская церковь всё больше объединяется с Римом, — завёл свою песню Киприан, — Был даже созван особый собор, который должен был убрать все разногласия и привести к признанию власти папы. Такой же политики придерживается нынешний император Палеолог и его мать Анна Савойская.