– Дольше я этого не выдержу.
И услышала то, от чего кровь побежала по венам быстрее:
– Тогда самое время смотаться куда подальше.
В такси мы буквально вваливаемся, снова жарко целуясь. Не знаю, что тому виной – обоюдное желание, выпитый алкоголь, глотки пьянящего свежего воздуха, когда оказываемся за пределами ресторана, – но мне хочется сейчас быть собой. Той Таней, которая тянется к Роберту, которая его хочет. Которая жаждет почувствовать, каково это – быть желанной для него женщиной. Пусть и это тоже – фиктивно.
– Куда едем? – безэмоционально интересуется таксист, глядя в зеркало заднего вида.
Левицкий отрывается от моих губ, но лишь для того, чтобы быстро продиктовать адрес, после чего вновь возвращает всё своё внимание мне.
Нужно ли мне остановиться? Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос. Но понимаю, что не смогу. Пусть после будет больно, пусть буду ругать сама себя. Сейчас хочу вот так, в омут с головой. Когда жадно считаю каждую секунду, которая отделяет меня от того, чтобы почувствовать Левицкого так близко, как это только возможно.
– Приехали, – выдыхает Роберт через время, когда моя голова затуманивается от того, какое цунами чувств и ощущений испытываю в этот момент. – Идём.
Свежий воздух совсем не отрезвляет. Просто несмело прикасается к разгорячённой коже и не дарит ни капли разумности. А она бы мне совсем не помешала. Впрочем, думать об этом сейчас я совсем не желаю.
Едва оказываемся в квартире Левицкого, как он запирает дверь, прижимает меня к ней спиной и начинает приподнимать подол платья. И я плавлюсь в его руках, превращаюсь в ту, которой будет мало всего, что он способен дать.
Я и сама начинаю срывать с Роберта одежду. Подаюсь к нему, прикасаюсь губами к солоноватой на вкус шее. Это выбивает из груди Левицкого приглушённый стон.
– Идём, – снова повторяет он, и ведёт меня в сторону ванной.
Остатки одежды заканчиваем срывать друг с друга, когда на нас потоком льётся вода из душа. Со мной такого никогда не было. Чтобы каждое касание, каждый поцелуй – это как взрыв. Тело напряжено до предела, стоит только Роберту провести пальцами по внутренней стороне бедра, как я не могу сдержать громкий стон.
– Шире, – шепчет он, и я подчиняюсь его полуприказу. Одной рукой прижимает мои руки к стеклянной стенке душевой кабины. Прямо над головой, даря ощущения, что я распята под его ласками. Другой – скользит между ног, проводит по влажным складкам плоти, дразнит, но не даёт чего-то большего. Я смотрю на Роберта затуманенным взглядом. В голове – ни единой трезвой мысли. Пусть завтра миллион раз пожалею о содеянном, сейчас я совершенно не желаю отступать.