Жар подкатил к горлу, в висках застучало. Внезапно Лютер понял, что Диара находится так близко от него, что в ее широко распахнутых глазах видно его отражение… Так близко, что стоит всего лишь немного наклониться и…
Его взгляд вдруг скользнул по ее губам.
Кровь в венах забурлила с такой силой, что перед глазами потемнело.
Лютер схватился за столешницу, заведя руку немного за спину Диары. Шагнул к ней последний раз, уже почти чувствуя, как случайно касается носом ее щеки, проводит губами по коже…
«Почему она не двигается? — мелькнуло нервно в его голове. — Почему не уберется, к демонам, прочь от меня, если видит, что я опять так близко?»
Больше всего его сводило с ума, что Диара стояла неподвижно, как и он, кажется, вовсе перестав дышать. Глядя на него так, словно он один существовал на земле. Словно они были не в аудитории, набитой аспирантами и кусками тел нежити. И не стояла в паре метров левее магистр Ториман, периодически поскрипывая мелом по стене.
«Темные боги…»
Он и сам забыл обо всем этом.
— Как только вы создадите с помощью «сумеречного клея» каркас для вашего защитника, читайте оставшиеся две ступени заклятия, — проговорила профессор. — Этим вы заставите нежить двигаться.
От звонкого голоса профессорши Диара вздрогнула и растерянно опустила глаза. Снова убрала за ухо непослушную прядь и, нервно дернувшись сперва влево, затем вправо, наконец развернулась, чтобы уйти на свою половину стола.
— Стой, — бросил Лютер, схватив ее за руку и все еще чувствуя, как стучит пульс в ушах.
Как стучит пульс под его пальцами…
— Чего тебе? — сдвинув брови, спросила Диара так, словно не понимала, какого драугра только что опять произошло.
Он сам хотел бы это знать.
А еще он хотел бы знать, зачем остановил ее.
— Ноги не дам, — проговорила она хмуро. — Ты же крутой некромант, вот и давай покажи класс на том, что есть.
Она снова попыталась вырваться и отойти прочь, но Лютер… не позволил.
Он продолжал держать ее, не понимая, что это за сила клокочет внутри него, рвется наружу, мешая даже толком вздохнуть. Не давая ему разжать пальцы.
— Отпусти меня! — возмущенно бросила она, все сильнее нервничая.
«Она тоже чувствует это», — с изумлением понял Лютер.
— Не отпущу, — тихо ответил он, едва слыша себя. — Перестань брыкаться так, словно я — упырь, восставший из мертвых.
— О! С упырем вчера я не брыкалась, — скривила она губы в ядовитой улыбке. — Он, кстати, славный малый оказался, и губы у него такие… мм…
Она мечтательно закатила глаза.
В голову некроманту ударила кровь, под прикрытыми от ярости веками заплясали разноцветные круги.