Утром Вика выглядела не лучшим образом, и была вялой и невнимательной, чем я попробовал воспользоваться. Однако бастионы девичьей чести охранялись надежно, и стоило мне слишком активно взяться за них, я мгновенно получил по рукам:
— Грудь не трогай при всех! — возмутилась Вика. — Я тебе что, кукла?!
Раздосадованный, я убрал руки и улыбнулся:
— Я думал, тебе нравится…
— Нравится?! Нравится?! — задохнулась от возмущения Вика. — А тебе понравится, если я тебе ширинку расстегну при всем честном народе?!
Раздосадованный, я покраснел, чего давненько уже не случалось, и уставился в тетрадку.
Вика дулась до самого окончания пар, и даже ехали назад мы молчали, хотя и вместе. На своей остановке она выскочила, бросив мне: «Не провожай!» — и почти побежала к своему дому.
Я вышел следом, и хотел было догнать, но потом подумал: а толку-то? И просто пошел за ней.
Проводив ее таким безобразным образом, унылый, я двинулся домой, подумывая, в чем причина резкой смены поведения. Друзья озвучили два варианта, и оба мне не слишком понравились.
— Она что, совсем попутала!? — возмутился Ваня. — Радоваться должна, что ты на нее внимание обратил! Подумаешь, сиськи помял при всех!
— Думаешь?!
— Уверен! — кивнул он. — А будет дальше выпендриваться — я тебя с одной подругой познакомлю — закачаешься!
— Понял, учту, — улыбнулся я.
— Критические дни, Сань, расслабься, — посоветовал ПартОрГ. — Через неделю все будет ок.
— Думаешь?
— Ага. Ну, у меня всегда так.
— Ладно, спасибо.
— И еще, Сань… Может быть это я виноват. Сарацин сказал, что сейчас нам никаких академий не надо. Тем более нубских. Он сам с ней говорил.
— А мне не мог сразу сказать?
— Я не думал, что она так расстроится.
— Ладно, нет, так нет.
— Ты не психуй! Знаешь, сколько моих затей регулярно не проходит?!
— Да не психую я! Просто надо дальше что-то думать. Пока, Сань.
— Пока.
Гиртхе я проскользнул в комнату Ларкеса вместе с ним, занял свободное место в темном углу, и долго наблюдал. Женщина, открывшая шахтеру, была женой Михася.
— Так вот они, какие, кентавры, — сказал я, сидя за обеденным столом, когда Ласкер, уложивший дочь, проходил мимо.
Шахтер от неожиданности только и смог сделать, что посмотреть на меня, открыв рот. Страх в его взгляде вскоре сменился вопросом, а потом злостью:
— Что ты здесь делаешь, свободный житель? Пришел ограбить честного шахтера? — прошипел он.
— Э, друг, грабитель тут не я, а ты! Зачем невесту у Михася увел, а самого его в заблуждение ввел? Знаешь, чего кентавры по твоей вине натерпелись?
Ласкер смутился, но не отступил: