– «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону», – осуждающе продекламировал Плахов, – ты уже который по счету день подряд празднуешь?
– Который, который, – скорее по привычке возражать, нежели из-за несогласия с товарищем, пробормотал Вася, – приказали праздновать десять дней – так и празднуем. Прикажут сто – и сто выдюжим…
* * *
А меж тем Рогов был абсолютно прав, поэтому возвращаться к дому сапожника действительно было поздно.
Направься оперативники в другую сторону улицы, они бы наверняка вышли к перекрестку практически одновременно со светловолосым босяком тинейджеровского возраста. Парнишка тоже чуть было не попал под копыта коней, во весь опор несущихся в сторону сапожной мастерской, но вовремя успел отскочить к стене. Он видел, как дюжие казаки вытащили на улицу избитого человека в матросской тельняшке, к которому подошел чернявый господин с тонкими усиками, одетый в светлый клетчатый костюм.
– Не надо. Он хороший. Он сам пойдет! – Дернув вверх подбородком, ощерился чернявый и вдруг неожиданно ударил задержанного в живот. – Не правда ли, ТОВАРИЩ Сердюк?
С трудом разогнувшись после удара, сапожник смачно плюнул в физиономию говорившего, а потом, отчаянно оттолкнув конвоиров, бросился бежать, петляя вдоль улицы. Чернявый, выхватив наган, старательно прицелился и наконец выстрелил. Нелепо взмахнув руками, Сердюк рухнул на булыжную мостовую и затих. Стрелок удовлетворенно снова странно дернул подбородком. Босяк, на которого никто не обращал внимания, ненавидящими, полными слез глазами наблюдал за расправой…
Вскоре чернявый уже руководил обыском в доме сапожника и погрузкой в подогнанную телегу обнаруженных вещей. Среди трофеев оказались не только пара ящиков с динамитом, набор типографского шрифта, множительный станок, груда старых штиблет, но также громоздкий шкаф, напичканный странными приборами, как и остальные предметы подрывной деятельности, очевидно, предназначенный для подпольной революционной работы…
Еще полчаса спустя тяжело груженная телега в сопровождении нескольких солдат двинулась с места. Служивые, отойдя от на безопасное расстояние от начальства, увлеченно слушали историю, которую, тараща косящие глаза и растопырив пальцы, рассказывал худощавый военный: «… А там – мертвые с косами стоять. И тишина-а»…
– Брехня! – на всякий случай засомневался бывалый служака с обвислыми усами. – Брехня-я!..
* * *
Перед ними во всю ширь горизонта расстилалось море, убаюкивая шепотом прибоя. Распитая бутылка «Пятизвездной» несколько успокоила Васю и дала возможность его коллеге философски воспринять историю о машине времени.