, уже личное дело каждого. Гиперанархизм —
(слегка протяжно, с пафосом) совсем, совсем об ином…
Интервьюер: (Присаживаясь в кресло, гасит окурок в пепельнице, после чего, откинувшись на спинку кресла, свешивает нога на ногу.) Кажется, нечто подобное тому, что Вы сейчас сказали, не так давно скончавшийся Умберто Эко говорил о «вечном фашизме».
Гиперанархист: (Закуривает.) Я заметил, что Вы уже второй раз упоминаете фашизм. И действительно, лично меня, как гиперанархиста, явление фашизма очень интересует, но лишь в том значении, которое придавал ему Армин Молер — фашизм как экзистенциальный стиль. Глубокое внутреннее одиночество, постоянная готовность к тому, чтобы, по завету Ницше, жить опасно, позитивное восприятие смерти и, наконец, категорическое неприятие мира таким, каков он есть — думаю, многие гиперанархисты согласятся со мной, что характерные черты этого, скажем так, идеального фашизма вполне согласуются с тем, каким бы хотел своего последователя видеть гиперанархизм. Про себя могу сказать, что в определении фашизма я чужд как фашистов, так и антифашистов, но если мы будем принимать фашизм только как экзистенциал, отбросив при этом сугубо временные перипетии этого явления, во многом сделавшие его одиозным в глазах обывателя, воспитанного к тому же оголтелой антифашистской пропагандой, то можно в таком случае увидеть, что ничего фашистского в таком фашизме, собственно говоря, и не остается. Среди гиперанархистов могут быть и фашисты, и антифашисты — повторюсь, гиперанархисты по внешности могу быть людьми, которые разделены между собой в силу идеологических передряг. Но я бы хотел сейчас дать гиперанархизму исчерпывающее (затягивается сигаретой) определение, дабы лишний раз уяснить, что идеологические передряги, всегда относящиеся ко времени, но никак не к вечности, обязательно отходят в гиперанархизме на задний план. Итак, гиперанархизм (Интервьюер принимается за блокнот с ручкой, чтобы сделать пометку) — это духовно-мировоззренческая концепция, в которой анархизм, достигнув предельной концентрации, заступает за предел, уходя в своих устремлениях «по ту сторону». Вот… (Притворно вздыхает.) Что же касается фашизма, то здесь впору упомянуть моего любимого музыканта Эндрю Элдрича, стиль исполнения которого Леонард Коэн, также не так давно скончавшийся, обозначил не иначе как «мистический фашизм»: «Если бомба красива, но при этом не взрывается, то почему бы не полюбоваться на нее?!» (Заговорщически смеется, после чего, слегка задрав голову, самодовольно затягивается сигаретой, медленно выпуская дым через ноздри. Интервьюер с прищуром озирается на Гиперанархиста, который продолжает курить как ни в чем не бывало.)