Доктрина гиперанархизма (Самойлов) - страница 26
Интервьюер: (Заинтересованно.) Можете объяснить, почему Вы так считаете, что, дескать, творчество — это гиперанархизм в действии?
Гиперанархист: Объясняю. Творчество — это свобода, а гиперанархизм и свобода — одно и то же. Вас удовлетворит такое объяснение?
Интервьюер: Гм… Не совсем. Постарайтесь, пожалуйста, дать более развернутое объяснение — я так лучше усваиваю.
Гиперанархист: (Приостановившись, говорит про себя с раздражением в голосе.) Дубинноголовая какая-то, ей-Богу… (Вслух, продолжая ходить по сцене.) Даже не знаю, с чего начать… Начну в таком случае издалека. Обращу Ваше внимание на то, какую роль в понятии… гм… весьма паршивое слово в данном контексте, но все же… какую роль в понятии «гиперанархизм» играет приставка «гипер». Греческая приставка «гипер», с одной стороны, говорит за предельную концентрацию того или иного, казалось бы, вполне посюстороннего явления — особенно такого, как анархизм; с другой стороны, предельная концентрация доводит явление до такой степени, когда оно начинает заступать за предел и уходить «по ту сторону» в своих устремлениях. На это я уже намекал, когда огласил краткое определение гиперанархизма. Можно было бы сказать «ультраанархизм» или «суперанархизм», но в первом случае указание на потусторонность не так уж четко выделено, а во втором случае «супер» указывает лишь на то, что явление возведено в превосходную степень, но при этом остается в тех же посюсторонних рамках — особенно если учитывать, что в обыденном словоупотреблении «супер» чересчур профанировано. Итак, что же означает анархизм, который, будучи возведенным в превосходную степень, заступает за предел и выходит «по ту сторону» в своих устремлениях? Это означает, что гиперанархизм желает взамен мира сего увидеть мир преображенный — такой мир, в котором Бог, по слову ап. Павла, станет «всяческое во всем». Прологом же к деятельному преображению внешнего мира может быть не менее деятельное преображение гиперанархистом себя самого — и то, и другое, разумеется, при содействии свыше. Таким образом, творчество гиперанархиста нацелено на то, чтобы оно, способствуя преображению его самого, неприметным образом способствовало изменению мира — его преображению в «новую землю» и «новое небо». Почему неприметным? Да потому, что, во-первых, приход к новому человеку немыслим вне конца нашей истории, поэтому подразумевает выход за пределы времени; во-вторых же, я снова повторюсь, гиперанархизм нацелен вовсе не на количество, а на качество, и, стало быть…