Теперь что касается власти. Власть и авторитет — не одно и то же. Об этом, кстати говоря, прекрасно знали еще в Древнем Риме, где auctoritas, т.е. авторитет, и potestas, т.е. власть взаимно исключали друг друга. Власть всегда действует за счет принуждения, использования материальной силы, между тем как авторитет действен лишь через убеждение, которое не нуждается в материальной силе, опираясь исключительно на духовное могущество. Поэтому гиперанархизм, с одной стороны, не отрицает государство как принцип, а с другой стороны, принимает лишь такое государство, которое покоится на авторитете, а не на власти. Нужно при этом учитывать, что действительное не подтасуешь под желаемое — нет на земле ничего совершенного, стало быть, даже самая возвышенная Идея в ее применении на практике затемнялась и искажалась через соприкосновение с «человеческим фактором». Выходит, что гиперанархист так или иначе, во все времена, был вынужден вставать в оппозицию вследствие несовершенного воплощения наяву той или иной Идеи. Почему я и сказал, что если гиперанархист и выбирает служение, то в основе служения у него есть только верность, а не преданность — все потому, что верность можно блюсти лишь по отношению к себе, иначе нет свободы, есть зависимость, которая по определению всегда суть рабство. То же самое можно сказать об Идее — Идея для гиперанархиста есть лишь
(отпивает несколько глотков и ставит стакан обратно на стол) средство к самосовершенствованию, утверждению в свободе. Прозвучит слегка пафосно, но гиперанархист — это тот, кто, подобно французскому королю Людовику XIV, может сказать за себя: «Государство — это я». Это только одна сторона медали, но есть и другая. Гиперанархист — трезвый реалист, а не отвлеченный романтик, подверженный химерам и грезам. Поэтому он прекрасно сознает, что в обращении с массой, которая не в состоянии распоряжаться свободой, власть, опирающаяся на силу, не только допустима — она неизбежна и необходима. Толпа просто не может обойтись без принуждения и повиновения, почему испокон века была склонна к тому, чтобы боготворить как власть, так и ее держателей — вне зависимости от их достоинства и содержания, ибо власть, в самом деле, всегда действовала сообразно запросам толпы и ее состоянию. Гм…
(Замешкался.) Какой у Вас еще вопрос ко мне был? А то я невзначай запамятовал, пока говорил.
Интервьюер: Вы не разъяснили, в чем суть различия между радикализмом и экстремизмом.
Гиперанархист: (С досадой в голосе.) Тьфу ты, черт! (Утвердительно кивая.) Точно…