— Где ты ходишь, илври? — Рявкнула на меня главная тахри, стоило мне объявится в гареме, — Да еще и промокла до нитки. А ну ступай в баню. — И с недовольством добавила: — Повелитель удостоил тебя великой чести: сегодня ты будешь танцевать в его покоях.
И гордо удалилась.
Я только удивленно моргнула. Пожалуй, в другой момент я бы послала бы всех к черту с таким-то предложением, но сейчас не было никаких сил сопротивляться. Хотя кому я вру?..
«Уж определилась бы хотя бы» — Фыркнуло подсознание.
Действительно, я совсем запуталась в собственных чувствах. Окончательно. Однако сейчас мне хотелось кричать, ломать, крушить, но только не копаться в себе.
Именно в таком состоянии я обычно совершаю самые серьезные свои ошибки…
* * *
Теплый пар клубился, кружась по просторной бане, окутывал мое расслабленное тело облаком, и чьи-то осторожные руки тщательно мыли мои волосы пахучим травяным отваром. Я чувствовала себя ватной, совершенно лишенной сил, устало прикрывая стремительно тяжелеющие веки. Отсутствие связных мыслей стало наградой, я намеренно старалась ни о чем не думать — хватит, наплакалась уже. Слезами делу не поможешь, порой они не приносят даже облегчения.
Завернув в приятный халат, девушки повели меня куда-то, и я бездумно следовала за ними. Впрочем, ясно куда — в треклятый гарем.
Знал бы кто-нибудь, как мне осточертели эти стены. Они лишают радости, надежды, делают из меня вечную узницу, облепленную десятками косых взглядов, едких насмешек… Сюда не проникает свет — во всех смыслах, и эти чертовы стены давят. А сегодня — особенно.
Из всех имеющихся танцевальных костюмов молоденькие тахри выбрали для меня глубинно-синий — даже это я не могу здесь выбрать сама. Впрочем, костюм был красив: мягкий, переливчатый, усыпанный мелкими, но ярко сияющими камушками, на мне он сидел как влитой и подходил под цвет глаз, а тонкие браслеты, маленький сапфировый кулон, аккуратно завитые распущенные волосы и достаточно легкий макияж довершили образ.
Я с усмешкой смотрела в зеркало, искоса поглядывая на нескольких других девушек, которых тоже «украшали». Вот оно, дежавю — ведь не так давно я в похожей обстановке сидела в шатре перед зеркалом, готовясь к выступлению в Тарисхоне. Тогда, казалось, мне сама жизнь улыбается: я была свободна, при деньгах, любила и (в чем тогда была уверена) была любима.
Начинать все заново, новую жизнь — страшно и тяжело, я это сполна почувствовала на себе, и внешнее спокойствие, бурная деятельность были лишь прикрытием. Но я со временем привыкала. А здесь? Смогу ли уже?..