— Значит, ты подумала, что мы с Гардом… — отсмеявшись, пробормотала она, а потом в ужасе замерла: — неужто ты из-за этого потом… О боги… Понимаешь, Роксана, Гард, он… он не мой жених. Он мой брат.
Смысл сказанного ею дошел до меня не сразу. А потом…
— Что?..
А ведь действительно, тогда, когда я их видела, не прозвучало ни одного слова, вроде «любимый» или «любимая», они не целовались, а просто обнимались — крепко, нежно, как и положено истосковавшимся друг по другу людям.
Порывисто закрыла лицо руками. Ненавижу в себе это — поспешные выводы…
«А много ли это меняет? Он бросил меня, не сказав ни слова, кроме жалкого „прости“, и то не в лицо — значит, на меня ему глубоко наплевать. Вопрос прежний: зачем тогда помогает?» — подумала я.
— Допустим, это так. Зачем ему я?
— К сожалению, он любит тебя. — Ответила меня, разглядывая меня пронзительными глазами-скальпелями, будто норовя вскрыть и изучить.
— Любит?.. — Я зло улыбнулась, — Это он тебе сказал? Не знаю, может, у этого слова появилось другое значение, но в том единственном его понимании, которое известно мне, люди не уходят от любимых ни того ни с сего, оставив лишь ничего не объясняющую записку.
Гизем почему-то виновато опустила глаза.
— Это из-за меня, — вдруг сказала она, — он… сделал это для того, чтобы мне помочь. Не спрашивай, почему так, — остановила она совершенно потерявшую нить ее сбивчивых объяснений меня от закономерно возникающих вопросов, — если захочет, он сам потом расскажет. Но хотя бы то, что он хотел отказаться от должности, чтобы вызволить тебя из гарема эра эль Салмаха, уже о чем-то говорит.
Так вот что он ему тогда предложил… А что, вполне правдоподобно: на меньшее этот мерзавец и не согласился бы обменять наложницу, стоившую ему целого состояния.
— Я не собираюсь тебе что-либо доказывать, — добавила она, — Меня, мягко говоря, не радует, что моему брату так важна девушка, которая уже счастлива с другим… я даже подозреваю, что повелитель его тогда чуть не убил тоже из-за тебя, но…
— Что? Когда? — Перебила ее я.
— Чуть больше недели назад его уволокли в темницу и пытали, — со страхом и искренней болью в голосе ответила она, — По здешним меркам довольно безобидно: били кнутом и выдирали ногти… султан что-то хотел вызнать. Гард наотрез отказался мне рассказывать что именно, но как-то тогда отговорился… Они ведь были когда-то друзьями с повелителем, хотя тоже мне, дружба… И слава богам, что он вырвался, иначе, видит небо, я бы убила тебя.
Перчатки… когда я их видела в саду, он был в перчатках, хотя раньше терпеть их не мог и никогда не носил, несмотря на холод и моду…