— Но у моей болезни… — «плохо прослеживаются симптомы», хотела было вывернуться я, но не успела.
— Прекрати, илври, — На этот раз прикрикнула она, — Я не выношу ложь, а у тебя на лице написано, что ты врешь. — И я поняла, что таким образом точно ничего не добиться.
Поэтому пошла ва-банк.
— Ну что ж, вы правы. — Тихо сказала я, достав из-за лифа жемчужную нить, — Однако я все-таки надеюсь, что маленький подарок смягчит ваше сердце, и вы позволите…
— Ах ты маленькая дрянь, — видно, перебивать она любит. Глаза ее так нехорошо сощурились, что я поняла — совершила ошибку. — Подкупить меня вздумала, да? Да как ты смеешь?
— Я в любом случае не пойду туда. Легче умереть. — Я не узнала собственный голос — от него веяло могильным холодом. — Силком потащите?
Бравада моя, конечно, была напускной — эти могут и силком потащить, и чего похуже сделать. Но я надеялась на свои актерские способности, на то, что в этой женщине мелькнет хоть тень сомнения, что в ней есть хоть капля женского, человеческого… как оказалось, зря — передо мной была опытная цепная собака.
Лицо ее исказилось яростью, и она вдруг дала мне пощечину.
Зашипев, как кошка, больше от оскорбления, чем от боли, я инстинктивно прижала руку к горящей от удара щеке.
Надо же, какие мы ранимые.
— Умереть, говоришь?.. Это можно. — Сардонически усмехнулась тахри, и, крепко схватив меня за волосы, потащила куда-то, как мешок с картошкой.
Я испугалась — сердце колотилось, как бешенное, но все же старалась сохранить лицо и непреклонное уверенное выражение на нем.
— Я и сама могу идти. — Больно лягнулась локтем, но та все равно держала крепко.
Тахри подтащила меня к ближайшему окну и почти что ткнула носом в стекло.
— Смотри. Видишь то озеро? — На горизонте и впрямь блестела длинная полоска воды, — Оно большое и глубокое, как море. Знаешь, сколько неугодных девушек из этого гарема утопили там? Не счесть. Многих еще забили до смерти кнутами и заперли с сотнями голодных кошек… И нередко — из-за того, что эти несчастные девушки были чрезмерно своевольны, забыли о том, что они рабыни и целиком и полностью принадлежат господину. О том, что ничего своего у них — и у тебя тоже — нет. Нравится такая участь?
Глядя на длинную полоску воды вдалеке, я инстинктивно схватилась за горло. Шторм. Вода, вода, везде вода… она накрывает меня, не дает дышать… Я тону. Из этой ледяной бездны нет спасения.
Все что угодно, только не это.
— Нет, — Задохнулась ужасом, — Идите к тьме… — Через силу прохрипела я, хотя это прозвучало скорее как мольба о помощи утопающего, чем твердый отказ.