— Точно, все? — скептически улыбнулся Паромов, выслушав эту тираду, по-видимому, заранее заученную Чавадзе по чьей-то подсказке.
— Все, детьми клянусь.
— Ты еще мамой или папой поклянись, — зло бросил Паромов, умышленно переходя на «ты». Ему стало надоедать откровенное вранье допрашиваемого. — Знаешь, наши жулики все больше на «пидера» клянутся (действительно, грамматически верное слово «педераст» жулики никогда не употребляли, предпочитая исковерканное, пусть и с грамматическими ошибками), а ваши земляки — папой и мамой. Так чего изменять традициям?..
— Папой не могу — умер, а мама — больна… — вполне серьезно ответил Чавадзе, но клясться на «пидера» не стал.
— Дети, значит, живы и здоровы… и ими можно клясться… Впрочем, дело хозяйское.
Паромов достал бланки протокола задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, перемежевав их копировальной бумагой, заложил в печатную машинку, стал быстро печатать.
— Начальник, что вы делаете? — спросил Чавадзе.
— Печатаю, разве не понятно.
— Зачем?
— Скорее, не «зачем», а что? — усмехнулся следователь, отлично поняв вопрос. — Протокол о вашем задержании.
— Не надо.
— Почему не надо? Может, вы желаете сотрудничать со следствием и хотите все, как было на самом деле, поведать? Если да, то можно и не печатать…
— Я все рассказал… И мне обещали… что не аресту-ют.
— Я что-то не помню, что давал обещания вам или кому бы то ни было вас не задерживать. К тому же вы все время врете. При таком раскладе сам Бог велит мне вас задержать на семьдесят два часа. Пока что… А там посмотрим на ваше поведение…
— Клянусь…
— Слышал уже. Нового ничего нет?
Чавадзе насупился, но промолчал. Однако было видно, как в нем происходит внутренняя борьба между желанием «поделиться» со следователем своими познаниями по данному делу и боязнью расправы со стороны земляков.
Закончив печатать, старший следователь вынул заполненные протоколы и передал их Чавадзе для изучения.
— Читайте, это протокол вашего задержания в порядке статьи 122 УПК РСФСР. В трех экземплярах, — пояснил он, — один из которых вам на руки выдается.
Чавадзе, на взгляд следователя, довольно бегло прочел весь текст протокола.
— Ознакомились?
— Ознакомился.
— Подпишите, что ознакомились.
— Может, как-нибудь договоримся? — держа в руке шариковую авторучку, переданную ему следователем, но, не подписывая протоколы, проговорил Чавадзе и многообещающе подмигнул.
В кабинете они находились вдвоем, так как Карих, сменившись с дежурства, убыл домой на отдых, и Чавадзе «пустился» на принятый у кавказцев прием сговора.