Как было принято, в центре города стояли два ряда магазинов, с дверями для покупателей, открывавшимися внутрь. Между рядами тянулась узкая улочка, в которую с трудом могла протиснуться фура. Два-три магазина торговали мануфактурой высшего качества: для евреев и помещиков всего города; в двух-трёх – продавали фартуки, платки, платочки и т.п. В остальных торговали галантереей, смолой, дёгтем и т.п.
Торговали в магазинах исключительно женщины – старые, молодые, девушки и девочки. Весь женский пол сидел друг против друга, кипятясь и волнуясь. Достаточно было, конечно, и помощниц – женщин и девушек, которые хватали, тянули и зазывали покупателей, главным образом, крестьян и крестьянок. У высшего сорта покупателей, евреев и помещиков, имелся у каждого свой продавец, и такого покупателя никто не смел тянуть, как селёдку, к себе в магазин. Потихоньку, может, обругают следом, вместе с занятой им продавщицей.
Кроме как по воскресеньям, продавали мало, так как кроме, как в воскресенье, крестьянин в городе почти не появлялся. Так и сидели у магазинов, не имея, что делать. Но в воскресенье была большая торговля. Приходила масса крестьян, и у дверей магазинов начиналась такая толкучка, такая давка, точно, как мухи на подоконнике вокруг рассыпанного сахарного песка.
Самая большая торговля в городе шла в шинках, и их было приличное количество. И крестьяне находили там, чем закусить: сыр, селёдку, огурцы. И в сладком вине тоже не было недостатка, а шляхтич или молодой помещик уже могли себе позволить закусить шнапс не сыром и селёдкой, как крестьянин, а гусятиной или рыбой. Этими шинками тоже заправляли женщины, точно, как и магазинами. Но в воскресенье, в дни большой выручки, мужчины тоже помогали.
Чем же были заняты мужчины? Они тоже не сидели без дела. Вокруг Каменца жили сотни две помещиков, при каждом помещике - две или больше сотни крепостных, крепостные эти день и ночь были заняты тяжёлой работой. Помещикам, конечно, полагалось хорошо жить – и у каждого помещика было в местечке по одному или по несколько евреев, с которыми он имел дело, а они с этого могли более или менее иметь доход.
Если вокруг помещика крутилось два еврея, то один был представительный еврей и уважаемый купец, а второй - «мелкий еврей» - как по виду, так и по делам. Оба еврея были при помещике за всё про всё. Более представительный служил ему больше для советов, второй – для разных поручений и проделок. И оба испытывали перед ним большой страх, и хотя частично жили за его счёт и он был для них большой царь в смысле начальства – но всё-таки надо десять раз в день благодарить Бога, что отношения еврея с помещиком сошли со сцены.