В пресвитерии было достаточно места для всего церковного совета, сейчас каноники терпеливо дожидались, когда Фродоин закончит молитву. Новые колокола на башне собора давали чистый звук, с ними не могла соперничать ни одна из городских церквей. Прихожан созывали на важное событие.
Церковники выстроились в ряды и вышли на площадь. Вокруг епископа в порядке иерархии шествовали каноники, церковные судьи, архидиакон, диаконы и хор. Торжественность построения придаст историческому моменту особую символичность: Фродоин знал, как управлять чувствами своих прихожан, как добиться, чтобы fideles видели в своем пастыре надежного предводителя.
С одной стороны на площади стояли чиновники во главе с Асториусом: викарий, судьи, члены трибунала и совет boni homines. По другую сторону собралась знать: здесь была Года, здесь была Берта Орлеанская, которую Изембард навещал, когда выкраивал время, и выпирающий живот дамы определенно свидетельствовал о беременности. Позади стояли ремесленники, торговцы и свободные крестьяне – среди них и Элизия с Гали, пришедшие в сопровождении слуг. А позади всех толпились самые бедные жители города и незнатные чужеземцы – им осталось место только на прилегающих к площади улицах.
Епископ призвал к тишине и заговорил раскатистым голосом:
– Я регулярно отправляю письма ко двору, чтобы сообщить о положении в епархии и о неустанных трудах капитана, missus dominicus Изембарда Второго из Тенеса и Вторых Рыцарей Марки. – Фродоин широко раскинул руки, призывая всех собравшихся перед собором разделить его чувства. – Они, не жалея сил, организовали линию обороны – это заслуга Изембарда, а также графа Гифре Уржельского и его брата Миро Конфлентского. Всем вам известно, что башни и заставы, выстроенные по берегам Льобрегата, Карденера и Сегре, доказали свою полезность и остановили происки сарацин, не желавших, чтобы ничейная земля заселялась христианами. В Уржель приходят новые переселенцы, и в плодородных долинах Осоны уже появились возделанные поля, хутора и монашеские скиты, подчиненные большим обителям. Многие способствовали этому успеху – и те, кто позволил своим сыновьям присоединиться к силам Рыцарей Марки, и те, кто, как Года из Барселоны, члены совета boni homines и некоторые еврейские семьи, предоставили рыцарям займы и ренты. Вот только Бернат из Готии, кажется, предпочитает собирать богатства и новые земли под боком у Бозонидов.
По площади прокатился гул одобрения. И только Асториус, группа приближенных к Бернату дворян и чиновники-франки поджали губы. С годами епископ становился слишком дерзок.