– И все-таки Марка до сих пор остается землей отделенной и опасной, – продолжал вещать Фродоин. – Мы и сейчас ощущаем себя брошенными, но теперь государь явил нам свою милость. Сегодня я собрал всех вас, чтобы каждому рассказать, что наш король Карл Лысый пожелал выразить барселонцам свою благодарность!
Архидиакон, перекрестившись, предъявил собравшимся пергамент с императорским орлом. Рядом с церковниками появился Жудакот, еврейский купец, объезжавший с товаром всю Готию и другие части королевства. Жудакот пользовался доверием при дворе, и ему часто поручали доставку важных писем. Клирик поставленным голосом зачитал послание, адресованное всем барселонцам:
– «Dirigo ad Frodoynum, episcopum, libras decem de argento ad suam ecclesiam reparare»[46].
Король передавал городу десять либр серебра на обустройство собора и благодарил барселонцев за верность. В толпе принялись подсчитывать: сумма равнялась двум тысячам серебряных денариев. С таким богатством новый собор наконец будет завершен после почти тридцати лет медленной работы и долгих проволочек. Барселона ликовала от всего сердца. Фродоин оглядел толпу и отыскал тех священников, что не примкнули к его клиру. Кроме прочего, он праздновал победу над приверженцами мосарабского ритуала. Господь был на его стороне.
Жудакот поставил к ногам прелата сундук с металлической клепкой. Там лежало серебро, оно будет переплавлено в монеты барселонской чеканки. А потом начался праздник с музыкой и танцами на узких улицах. Фродоину хотелось, чтобы щедрый поступок короля запечатлелся в памяти всего города. Благодаря дару монарха он завершит свой долгожданный труд. Карл отметил его среди всех других епископов, и Фродоин до сих пор не мог прийти в себя от радости.
В «Миракле» жизнь била ключом. Жители Бадалоны и других близлежащих городков пришли в столицу по зову своего пастыря, и остановка в таверне была для них обязательной частью праздника. К этой суете добавлялись приготовления к свадьбе, которая должна была состояться в сентябре. Дочь Годы Арженсия и Эрмемир собирались наконец-то вступить в брак, и дама заказала хозяйке «Миракля» самое роскошное пиршество, какого еще не бывало в городе. Года не выносила шуточек по поводу ее дочери и юного рыбака и собиралась покончить с ними при помощи невиданного расточительства. Бок о бок со своим дворцом она возводила новый, который вполне мог соперничать с дворцами графа и епископа. Богачка скупала шелковые ткани и предметы роскоши, которые привозили в Барселону купцы, и ей все казалось недостаточно: в день бракосочетания она намеревалась окончательно сбить спесь с высокомерных аристократов. Пусть все запомнят, как начинался род Арженсии!