Предусмотрительная Элизия запасала фруктовые компоты и жарила миндаль, который пойдет в халву. Все, что может храниться, следовало приготовить заранее. Измученная хлопотами хозяйка пошла в дровяной сарай. Ей нравилось жарить каждое мясное блюдо на древесине особой породы – такая привередливость приводила слуг в отчаяние, зато великое усердие Элизии во всех хозяйственных вопросах поддерживало славу ее гостиницы.
За спиной у Элизии возникла тень; женщина вздрогнула. Она позволила сильным рукам обхватить ее за талию, а горячим губам прочертить дорожку на ее шее, так что по коже побежали мурашки. Элизия закрыла глаза, повернулась и жадно поцеловала Изембарда. Они не могли ничего с этим поделать. Время от времени рыцарь возвращался в Барселону, чтобы переговорить с епископом и проведать жену, которая уже перебралась в хороший дом возле зданий епископата.
Элизия с Изембардом любили друг друга с тех пор, когда они были наивными и юными путниками на дороге с неведомым концом. Несмотря на разделявшую их пропасть, они позволяли долгим взглядам и скоротечным свиданиям вести себя к тому, что было для них важнее всего.
Изембард терзался, обманывая нежную Берту, но на тревожной границе его жизнь всегда находилась под ударом и каждый день мог оказаться последним. Его любовь к Элизии не знала пределов. Несмотря ни на что, только с ней он ощущал полноту жизни.
Элизия разрешила ему снова войти в ее опустошенное сердце. Она как будто вновь встретила весну и зазеленела. С Изембардом она забывала про Гали и про все разочарования, которые он ей доставил. Она знала, что ее любимый однажды уедет в Орлеан, и хотела забрать у отпущенного им времени всё, прежде чем ее сердце снова иссохнет – быть может, навсегда.
Любовники шутили и смеялись, позабыв об оковах своих обязательств. Изембард высоко задрал ее линялую тунику и повалил женщину на рыхлое сено в хлеву. Мир вокруг них замер, и они предались любви, сдерживая стоны, а потом переговаривались шепотом, в котором никогда не звучали обещания.
– Это нехорошо, – озабоченно прошептала Элизия. Дыхание ее все еще было прерывистым, а щеки пунцовыми. По телу до сих пор пробегала сладостная дрожь.
– Я скоро уеду, Элизия, – ответил он. Ему было больно чувствовать, как покидает их счастье любовного свидания. – Берта, как только родит, хочет перебраться в Орлеан к своей матушке и сестрам. К тому же король собирает новое войско для похода в Италию и защиты папы. После поражения в Германии ему придется реорганизовать свою scara. Возможно, он отзовет и меня.